Виктория Платова - Bye-bye, baby!..

– Случайно нет. Его зовут совсем по-другому.

– Странно. Очень странно.

– Что же здесь странного? – И когда только старый хрен успел придвинуться ко мне почти вплотную?

– Просто эта ласточка…

– Это не она, а он… Не ласточка, а красавец.

– Просто эта ласточка, – с нажимом повторил старик, – с этим номерным знаком… Она принадлежит господину Косулину. Нашему постоянному клиенту.

Смешно, должно быть, я выгляжу со стороны. Разом сдувшаяся резиновая кукла с пучком жесткой пакли во рту. В комбинезоне, каждый сантиметр которого вопиет о распродаже в бедных районах Калькутты. В куртке, годной лишь на то, чтобы карабкаться в ней по обледенелым склонам. Домино – вот кто попутал меня! гран мерси, зверюга!.. Он знал все с самого начала, он планомерно расставил ловушку, приоткрыл створки венериной мухоловки. И я оказалась там, не могла не оказаться. Теперь все встало на свои места, теперь все получило достойное объяснение: и неподдельный страх парня, всучившего мне кота, и его скоропалительное бегство, и мой собственный сон с костяшками домино – в финале я падала в пропасть…

Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, лапуля!..

– Э-э… нет. Нет.

– …Вашему постоянному клиенту?

– Именно.

– И что с того?

– Ничего. Обычно он приезжал сам…

– А теперь приехала я.

– И сказали ребятам, что это ваша машина.

– Почти моя. – Я вдруг совершенно успокоилась. – Он иногда дает ее мне.

– Кто?

– Господин Косулин. Правда, я называю его несколько по-другому.

– Красавец? – уточнил старикашка.

– Ласточка. Вам еще подробности из личной жизни?

– Пожалуй, нет,-

я совсем не ожидала, что он схватит меня за плечо. Но он схватил, и эта хватка, при всей ее мнимой почтительности, была необычайно крепкой. Даже надежды вывернуться, пусть и оставив в его руках куртку, не было. И не такой уж он старик, каким кажется на первый взгляд. Вполне себе крепкий мужчина, отдаленно напоминающий главу преступного клана, какими их изображают в кино про гангстеров. И бутлегеров.

С подобными типами шутки плохи.

Как гангстер Домино был бы неотразим.

Вот несчастье, я все еще думаю о коте! И не о его вероломстве, а о его необычайной привлекательности. Я не сержусь на него ни капельки.

В голове моей медленно проплыли обрывки темы к «Крестному отцу» (па-ра-ра-ра-па-ра-ра-ра-па-ру-ра, музыка Нино Роты), и абсолютно расслабившись, я откинулась на спинку дивана. Теперь неожиданный гангстерский захват выглядел глупо. Это понял и сам мафиози. И чуть разжав пальцы, сказал:

– Недоразумение разрешается просто.

– Не сомневаюсь.

– Сейчас мы позвоним нашему клиенту, и он, надеюсь, моментально снимет возникшие у нас подозрения.

– Это лучший выход, поверьте, – я была сама кротость.

– Так я звоню господину Косулину?

– Звоните, звоните.

На до сих пор вполне однозначном лице босса авторемонтной мафии отразилась нешуточная борьба чувств.

– Господин Косулин непростой человек…

– Я в курсе.

– То есть я знаю его как господина Косулина. Возможно, у него есть другое имя. И даже наверняка…

Что-то похожее я уже слышала. И не слишком-то взволновалась. Не буду волноваться и сейчас. Домино не желает мне зла, у меня была масса поводов в этом убедиться. Просто нужно доверять нежно-абрикосовому созданию: доверять, несмотря ни на что. Положиться на него. А у того, кто думает иначе, могут возникнуть серьезные неприятности. И расцарапанное лицо – самое маленькое из зол.

– Однажды я слышал историю про господина Косулина. Какой-то тип… Кажется, гардеробщик в театре, вытащил у него из кармана янтарные четки. Так этого гардеробщика через три дня нашли на городской свалке с проломленным черепом.

– Удивительно, но я тоже знаю эту историю. Только вместо гардеробщика там фигурировал швейцар, а вместо янтарных четок – перламутровые. И нашли его не на городской свалке, а…

– А? – Мафиози даже подался вперед, чтобы лучше расслышать мою версию.

– А в окрестностях яхт-клуба на Крестовском. В сарае, где хранятся лодки.

Сам Домино не придумал бы истории заковыристей!..

– Но голова-то была проломлена? – поинтересовался старик.

– Еще как проломлена!..

Мой мучитель недоверчиво хмыкнул, за ним хмыкнула и я, а потом мы, не сговариваясь, расхохотались.

– А ведь четки – не машина, – сквозь смех произнес он.

– Не машина, точно, – сквозь смех произнесла я.

– Если бы у него угнали машину… Это был бы конец света. Для того, кто угнал.