Полина Ребенина - Жар-птица (сборник)

Уйти от жены и от семьи, которых дядя Митя искренне любил и о которых всегда заботился, был он не в состоянии. А ведь ему даже квартиру предлагали на деревообрабатывающем комбинате, понимали его тяжёлую семейную ситуацию и старались дать ему возможность изменить свою жизнь. Но Дмитрий опять отказался, он не мог представить себе жизни без своей семьи, без близких, любимых людей. К этому времени умер отец жены, который был человеком сильным, и бабам особенно распускаться при нём не приходилось. Ну, а тут у них полная свобода и пошла-поехала губерния, стали на дядю Митю нападать и жена, и её мать, и даже сын с невесткой, которые нашли временный приют в его доме, к ним присоединились.

Пришёл как-то дядя Митя домой после работы, и начались обычные оскорбления и нападки его жены, да и все остальные к ней дружно просоединились. И такой-то он, и сякой! Послушал всё это Дмитрий, и такая тоска его захлестнула. Встал он и ушёл в баню, которую совсем недавно для семьи построил. Просидел он в бане сутки, и никто к нему не пришёл, никто его не хватился, никто его не пожалел. Никому он был не нужен. Написал Дмитрий предсмертное письмо, приладил петлю и повесился. Так ушел из жизни этот прекрасный человек. В предсмертном письме он написал: «Жить больше так не могу, вся моя семья, те люди, которых я люблю и ради которых живу, все они против меня, они меня презирают и ненавидят. Для чего мне жить?!»

Похороны дяди Мити превратились в стихийную городскую демонстрацию. Пришли попрощаться со своим сотрудником все рабочие и руководители ДОКа. И тут уж они высказались, наконец-то все перестали отмалчиваться. У них душа уже давно болела за главного механика их предприятия, за прекрасного человека, Дмитрия Васильевича Миролюбова, они перед лицом его смерти высказали, наконец, всё то, что они об этой добропорядочной семейке, и особенно о его жене-учительнице, думали. Тут жена Вера, хоть и старалась виду не показать, не на шутку испугалась глухих угроз, направленных в её адрес, так ведь её и камнями могли побить. И старалась спрятаться за спины своих родственников, которых специально для обороны и защиты уговорила приехать на похороны.

А родственники были в полной растерянности, они ничего не понимали, неужели же все эти слова любви и признательности в бесконечных похоронных речах были о Дмитрии? О том самом дяде Мите, о которого всю жизнь вытирала ноги его жена, и которого с её лёгкой руки все они слегка презирали и считали человеком второго сорта? Неужели он действительно был таким удивительным, прекрасным человеком? Как же они этого не рассмотрели, ведь они всю жизнь слышали, как его жена грязью поливала, и верили ей. А он не позволял себе грубого слова в ответ сказать, и они считали это не доказательством его душевного света и благородства, а признанием его греха, вины и слабости! Подтверждением несомненной правоты его жены!

После его смерти долго пришлось его жене замаливать свои грехи, всячески льстить и угождать жителям города, стараться переиначить правду и убедить всех, что она всё-таки не та спесивая стерва, какой они её считают, а неплохой, в принципе, человек. И долго не могла она спать, всё приходил к ней ночами мёртвый Дмитрий, протягивал к ней руки и жаловался: «За что ты, Верунька, загубила мою жизнь?» И сыну его пришлось дорого заплатить за смерть своего отца, заплатить вечным раскаянием и своей несчастливой судьбой. И вспоминает он своего отца по сию пору и считает его светлым, необыкновенным человеком, который всю жизнь незаслуженно страдал, но не смог-таки разрубить гордиев узел любви и страдания и так трагически ушёл из жизни. Ухаживает за могилой отца и не может простить свою мать.

Эта история жизни реального человека и она подтверждает странное мнение о том, что добро наказуемо. Возможно правы те, кто считают, что «добро должно быть с кулаками», то есть должно быть оно сильным, мудрым и взвешенным! И способным, если надо дать отпор. А слепая доброта иногда превращается в покровительство злу.

Просыпаюсь утром в моей большой, одинокой постели, и первый взгляд – на Мартина Лютера. Картина висит напротив моей кровати, на ней он, основатель протестантизма, в чёрной монашеской одежде сидит у стола и пишет. Худое вдохновенное лицо, левой рукой с двумя серебряными кольцами придерживает он толстую книгу, а правой рукой делает в ней записи, очевидно, делает перевод Библии с латыни на немецкий. Картина старинная, написана в 1523 году и скопирована в 1942 году. Я купила эту прекрасную картину в секондхэнде, и она мне очень нравится, я нахожу в ней параллели с моей собственной жизнью. Я тоже веду «монашескую» жизнь, и у меня тоже прослеживается страсть к писательству. Конечно, с еще большим удовольствием повесила бы я напротив моей кровати портрет Тургенева или Чехова, но, к сожалению, купить их портреты здесь, в дальнем зарубежье, невозможно.