Полина Ребенина - Лихолетье

Два года службы пролетели хоть и не так быстро, как хотелось бы, но «всё проходит, пройдет и это», как справедливо утверждает мудрая книга. Вернулся Данила в столицу, но на кожевенной фабрике работать не стал, а устроился на железную дорогу и благодаря этой новой работе, получил собственную комнату. Он этим безмерно гордился, сильно радовалась за него и Зойка и даже притащила из дома кружевные салфеточки и забавные фигурки, чтобы комнату брата украсить, навести в ней уют. Но Данька её высмеял и подарки не принял, ему хотелось обустроить своё жилище в своем вкусе, в более строгом, мужественном стиле.

Зоя перешла на четвертый курс института и стала всерьёз задумываться, каким врачом ей стать, какую специализацию выбрать. Она всегда ставила перед собой большие задачи, ей хотелось в жизни многое сделать, она страшилась прожить напрасно дарованные ей годы. Латинское выражение «рer aspera ad astra» или «через тернии к звездам» стало навсегда её любимым изречением. Она колебалась между двумя направлениями исследований: посвятить себя поиску методов излечения рака, чтобы люди перестали наконец умирать от этой страшной болезни или же разгадать тайны функционирования мозга. В конце концов остановилась она на этом последнем, слишком загадочными и непознаваемыми представлялись ей механизмы высшей нервной деятельности человека. Она отыскала научно-исследовательский институт, где занимались исследованием работы мозга, а вечерами, после занятий в «сеченовке» пропадала там, ставила научные эксперименты.

У Данилы в то же самое время происходили большие перемены в личной жизни, его любовь к Наде Белозерцевой постепенно ослабевала и подошла, наконец, к мучительному завершению. Видел он, что всё стало слишком серьёзно, что любит эта девушка его по-настоящему, всерьёз и мечтает связать с ним свою жизнь, но Данила жениться категорически не хотел. Большая разница в возрасте и к тому же перспектива продолжать работать по лимиту и скитаться по общежитиям и съемным комнатам его не устраивала, ведь у Надежды, как и у него не было московской прописки. А Даня твёрдо решил, что он будет жить в столице и только в столице! Да и слишком много соблазнов было вокруг Данилы, слишком много восхищённых взглядов ловил он и посвятить себя одной женщине, даже такой доброй, преданной, нежной и красивой, как Надежда, он пока ещё был не готов.

В эти месяцы он часто навещал и Зойку и её родителей. Семья Боголюбских проживала в Хамовниках, в южной части Москвы. Данька зализывал душевные раны после расставания с Надеждой, нелегко ему было оторвать её от сердца. Для Зойки и её родителей был он близким родным человеком, они всегда, отлучаясь из дома, оставляли для него ключи у соседки. Соседка же эта, игривая разбитная хохлушка, чуть в обморок не падала каждый раз, встречая их красавца Данилу:

– Це ж какив гарный хлопец! И где ж вы такого откопали! Ну это ж враз в ногах слабость и в сердце бурное волнение! – причитала соседка на русско-украинском наречии.

Даня проводил у родственников выходные дни, наедался на неделю, ходил с Зойкой в парк Горького, в общем расслаблялся и отдыхал душой и телом. Нередко шла с ними погулять и старшая сестра Зойки Ольга. Теперь, казавшаяся в детстве огромной, разница в возрасте не представлялась уже столь большой, всего какие-то восемь лет.

С заочного отделения авиационного института Даньку действительно отчислили. Он особенно не переживал и никаких новых попыток поступить в институт не предпринимал. Как-то был он не способен к самоотверженному упорному труду ради мифической далёкой цели, казалось ему это скучным и неблагодарным занятием, а он стремился прожить каждый день весело и счастливо.

Но Зоя и Ольга настояли, чтобы непутёвый их братец подал документы в электротехнический техникум, ведь с его серебряной медалью вступительные экзамены не нужно было сдавать. Теперь они хоть к какому-то образованию своего Даньку пристроили. Так получалось в его жизни, что вначале мать, потом Зойка, а позднее и другие женщины, как в эстафете передавали одна другой заботу о Даниле и служили ему верой и правдой.

Для Зойки наступил последний год обучения в медицинском институте, вскоре ожидались государственные экзамены и распределение выпускников на работу в города и веси необъятной Родины, Советского Союза. Многие её сокурсники с волнением думали о распределении, немало неожиданных брачных союзов возникло в этот последний год обучения, ведь отправляться на работу в провинцию и три года тосковать там в одиночестве никто не хотел. Зойке это не грозило, она блестяще закончила институт, одной из первых, и руководители того НИИ, где она вечерами трудилась, послали запрос в Академию медицинских наук на соискание на её имя аспирантского места.