Полина Ребенина - Лихолетье

В то же время их противники, члены российского парламента – радикальные демократы действовали весьма решительно и бескомпромиссно в обоих столицах, и в Москве, и в Ленинграде. Ельцин в экстренном порядке мобилизовал всех своих сторонников в верхнем эшелоне власти, самыми видными из которых были Хасбулатов Р. И., Собчак А. А., Бурбулис Г. Э., Полторанин М. Н., Шахрай С. М. [95] [96]. По свидетельству одного из участников событий С. Сулакшина, бывшего в окружении Ельцина девятнадцатого августа 1991 года, «за спиной у Ельцина стояли сотрудники американского посольства», которые представляли ему расшифрованные распоряжения Генерального штаба и «направляли Ельцина в его тактических решениях». Знаменательно, что двадцатого августа в пятнадцать часов Буш в разговоре по телефону с Ельциным сообщил, что «США намерены разработать комплекс мер, способствующих восстановлению законности в СССР» [97] [98].

В обращении «К гражданам России» от девятнадцатого августа Борис Ельцин, Руслан Хасбулатов и Иван Силаев, охарактеризовали действия ГКЧП как государственный переворот и заявили:

«Мы считали и считаем, что такие силовые методы неприемлемы. Они дискредитируют СССР перед всем миром, подрывают наш престиж в мировом сообществе, возвращают нас к эпохе холодной войны и изоляции Советского Союза от мирового сообщества. Все это заставляет нас объявить незаконным пришедший к власти так называемый комитет (ГКЧП). Соответственно объявляются незаконными все решения и распоряжения этого комитета» [99]. Даже в этом заявлении читается ясно между строк, что не желали эти лидеры восстановления СССР, как великой могучей независимой державы, а хотели превратить её в сателлит Америки.

Хасбулатов активно выступал на стороне Ельцина, хотя через десять лет в интервью Радио Свобода говорил, что он разделял мысли и идеи ГКЧП, и был недоволен проектом нового Союзного договора: «Что касается содержания нового Союзного договора, так, помимо Афанасьева и кого-то ещё другого, я сам был страшно недоволен этим содержанием…» Более того, Хасбулатов считал идею о новом союзном договоре провокационной с самого начала [100] [101].

По призыву российских властей, у Дома Советов Российской Федерации («Белого дома») собрались тысячи москвичей, среди которых были представители самых разных социальных групп – от демократически настроенной общественности, студенческой молодёжи, интеллигенции, до ветеранов Афганской войны. Люди стояли с трёхцветными флагами и с портретами Сахарова и Ельцина. Народные депутаты России и Моссовета призывали к бессрочной забастовке.

Лидер партии «Демократический союз» Валерия Новодворская утверждала, что несмотря на то, что она сама в эти дни содержалась в СИЗО, члены её партии приняли самое активное участие в уличных акциях против ГКЧП в Москве. Радиостанция «Эхо Москвы» на Никольской улице непрерывно вела передачи.

Среди тех, кто пришёл защищать Дом Советов от предполагаемого штурма, были Мстислав Ростропович, Андрей Макаревич, Константин Кинчев, Александр Городницкий, Маргарита Терехова, Борис Хмельницкий, Татьяна Друбич, Анатолий Крупнов, будущий террорист Шамиль Басаев и будущий руководитель компании «ЮКОС» Михаил Ходорковский, вице-мэр Москвы Юрий Лужков и его беременная жена предпринимательница Елена Батурина.

Российские демократы не дремали и почти сразу народные депутаты РСФСР разъехались по расквартированным в Подмосковье военным частям, чтобы привлечь их на свою сторону. И надо сказать, что агитировали они весьма успешно, не менее успешно, чем их прародители в 1917 году. Ведь и цель у них была та же – развал Отечества. Таким образом хотя ГКЧП и опирался на значительные военные силы, но они не имели над ними полного контроля. Знакомые и друзья Зои Дмитриевны, сотрудники Военно-Медицинской Академии в Ленинграде рассказывали ей позднее, что от этих «демократов» буквально проходу не было, они в эти дни находились повсюду, и елейными голосами уговаривали военнослужащих: «Ну ты же не будешь стрелять в свой народ! Даже если поступит приказ?! Обещай!» И действительно многие стреляли поверх голов митингующих или же переходили на сторону российских властей.

В ночь с двадцать первого на двадцать второе августа ГКЧП начали отступать и стали отдавать приказы об отзыве войск из Москвы. Последнее заседание ГКЧП состоялось в здании минобороны на Арбатской площади. Язов предложил другим руководителям отправиться в Форос к Горбачёву, чтобы согласовать дальнейшие действия и получить указания. Ведь они искренне верили, что действовали с его согласия и одобрения. Но они не рассчитывали, что Горбачёв окажется настолько вероломным и в последний момент сдаст их. Президент СССР официально изобразил дело таким образом, что он оказался под арестом в Форосе по приказу ГКЧП, у него якобы была полностью заблокирована связь с Москвой, он находился в полной изоляции…