Виктор Пелевин - Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами

В общем, мы взаимно опыляем друг друга во всех смыслах – и я могу только пожелать думским борцам за нравственность такого же личного счастья.

Мы работаем весь год, работаем тяжело и много – и без ватного приработка наши сигары и вина оказались бы совсем недостойного качества. А если честно, денег для нас почти не осталось ни у цивилизации, ни у ваты. Но это ведь ненадолго, да, Аарон?

Зато в сентябре…

В сентябре мы уезжаем на целый месяц на Тенерифе. Таких, как мы, туда пока что пускают.

У нас есть маленькая тайна.

Она спрятана недалеко от Costa Adeje – в горной складке за кактусовым полем (у этих кактусов маленькие красные плоды с соком цвета крови – из них делают отличный ликер).

Надо пройти мимо нескольких лепящихся вдоль обрыва хижин, спуститься по крутому склону – и откроется крохотный песчаный пляж. Все пляжи рядом черные, а этот – серо-белый, из крупного ракушечника. Про него не знает почти никто из туристов, и ходят сюда главным образом местные.

Здесь можно загорать голым.

У нас с Сирилом есть излюбленное местечко за большим валуном. Мы лежим там в тени в знойный ленивый полдень (альбиносам нельзя загорать), и Сирил играет с моей окладистой бородой. А я гляжу сквозь ресницы на Небо Европы (тут, конечно, скорее, Африка, но в бытовом плане вполне Европа) и слушаю плеск волн. Я думаю, что Россия тоже когда-нибудь станет такой вот Европой, и постепенно мы с Сирилом все меньше и меньше будем работать на вату, но успеем за это время состариться, и вряд ли это окажется хорошо в смысле семейных доходов.

Потом Сирил оставляет меня в покое и начинает строчить на айпэде статью. По углу его плеч я чувствую: сегодня он в редкой светлой фазе, и пишет, скорей всего, о том, что социальные медиа – последний приют свободного русского слова, а бан за слово «рептилоид» – диалектика, понятная любому честному человеку.

В ватном модусе он теперь учит, что социальные сети – это порнография, отличающаяся от нормального человеческого общения так же, как экранный онанизм от полового акта, а суть техногенной эволюции заключается именно в принудительном вовлечении человека во все новые и новые формы бессмысленной электронной мастурбации, на которую капитал оставляет ему все меньше времени и сил. Видно, долго копилось, пока писал про революцию гаджетов – и про то, что человек принадлежит самому себе.

Как хорошо, однако, что мы с Сирилом принадлежим не только сами себе, но и по очереди друг другу… Правда, малыш? И по движению его лопаток я понимаю – здесь он готов чуть отклониться от своего идеологического стержня.

Я берусь за собственный айпэд и, чтобы попасть на другой полюс мировой мысли, начинаю набрасывать ватный обзор по XAU (давно заметил – в те дни, когда мы в трудовой противофазе, мы любим друг друга дольше и ярче):

«Закон спроса-предложения? Ха-ха, не смешите мои тапочки. На «Комексе» достижимо БЕСКОНЕЧНОЕ предложение контрактов на бумажное золото, бесконечное, Аарон! Оно не ограничено ничем! Объем рынка бумажных деривативов еще в 2010 году в сто раз превысил объем рынка физического золота! В сто раз, Аарон! А с тех пор цифра только росла и росла – по некоторым сведениям, сейчас это 500 к 1! При этом «Комекс», если вы внимательно прочтете контракт, имеет право отказать в доставке физического металла и рассчитаться с вами в долларах…

О чем тут еще говорить? Золото, нефть, все мировые валюты, все ценности и все смыслы – просто «заряженные» фишки на игорном столе. Цена фишек и соотношения между ними определяются не бросками игроков, а администрацией казино. Тех, кто пытается об этом говорить, называют конспирологами.

А все «аналитики» и «философы» – это греческий хор, выходящий петь в масках, когда администрация вывешивает над зеленым сукном сегодняшний кросс-курс…

Уж я-то знаю, о чем говорю».

Потом мои золотые надкрылья перестают гудеть, и я вычеркиваю последнее предложение. Затем, подумав еще чуть-чуть, вычеркиваю «ценности и смыслы» и «философы» – и посылаю Сирилу мысленный поцелуй за греческий хор (хотя по сути это та же самая метафора, что «Хрусталев, машину!»). Потом мне приходит в голову мстительное выражение «долларовый жук» – еще пригодится, пригодится…

Paper bug. Duh!

Я быстро дописываю еще кусочек:

Закат доллара необратим. К нему ведет, как сказал бы Ленин, неустранимое противоречие между ролью мировых денег – и национально-эгоистическим характером монетарного регулирования, учитывающего только интересы США, а еще точнее – банкстеров Уолл-стрита…