Виктор Пелевин - Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами

– A mulatto,

An albino,

A mosquito,

My libido…

Hello – hello – hello – how low…

С тех пор прошло больше года, и я уже отрастил бороду – хоть еще и не такой длины, как мечтал. Наверно читателя не удивит, если я признаюсь, что мы с Семеном полюбили друг друга – и счастливо живем на два дома (благо оба расположены в одной и той же девятиэтажке).

Оказалось, что он масон – да-да, самый настоящий, – несмотря на молодость и плохие жилищные условия. А про меня он почему-то думает, что я чекист («ну я же видел, как ты с ними общаешься… ты у меня не только чекист, но еще антисемит и ватник… и гомофоб тоже…»).

Семен совсем не прав насчет ватника и неправ насчет антисемита (впрочем, все золотые жуки чуть-чуть антисемиты – мы в этом смысле как христиане, только те не могут простить евреям Иисуса, а мы – Золотого Тельца). И насчет чекиста Сирил не прав. Хотя контактов я не отрицаю.

Кстати, у меня за это время сменился куратор – если я скажу, кто это и в каком он чине, вы не поверите. Все серьезно. Чекистам ведь надо знать, что творится в голубом коммьюнити. А творится там такое, что поневоле станешь немного гомофобом – здесь Семен, увы, попал в точку. Он, кстати, первый раз так меня обозвал после спора о новом дизайне «apple», когда я объяснил разницу между Стивом Джобсом и Тимом Куком на примере розового айфончика.

Что делать. Если все гомофобы – немного геи, стоит ли удивляться, что многие геи – чуточку гомофобы.

Но эти нюансы вовсе не мешают нашей нежной дружбе. Семен говорит, не лезь в мое масонство, а я не буду лезть в твой чекизм. Пусть так оно и будет – должна ведь в нас оставаться хоть какая-то тайна друг для друга. Полезно для отношений.

Мы часто слушаем ту песню, которая так оглушительно играла в момент нашей встречи – «Smells like Teen Spirit» Нирваны. Это теперь нечто вроде нашего личного гимна. Семен, конечно, уже объяснил мне, что песня не про безжалостную и прекрасную юную революцию, как долгое время полагал сам автор, а именно про «Teen Spirit Stick», с которым я уже был хорошо знаком (про Артура и дезодорант его сестры я на всякий случай рассказывать не стал).

Оказывается, Курт Кобейн прочитал сделанную кем-то из друзей надпись на стене: «Kurt Cobein smells like teen spirit» [22]. Он понял ее в самом романтическом ключе, написал смутно-революционную песню, а потом оказалось, что «Teen Spirit» – это сорт дезодоранта, которым пользовалась его подруга. Настоящие рок-музыканты моются редко, поэтому и от самого Курта тоже постоянно им припахивало…

Что тут скажешь? Производитель дезодоранта хорошо заработал. Курт Кобейн, узнав страшную правду, застрелился. А мы с Семеном выбрали жить.

И вместе.

Да. Теперь я называю его Сирил – в память о «Bonjour tristesse» Françoise Sagan [23](малыш немного говорит по-французски, а английский у него просто безупречен). Семен – хорошее имя для красного конника, но никак не для гея – оно буквально пропитано шовинизмом: «Сэмэн, засунь ей под ребро…» Почему обязательно ей? Так что оставим от Семена одну первую букву – и вперед к счастью быстрым аллюром.

Мы не готовы на каминг-аут, потому что в нынешней России он чаще всего перерастает в мувинг-аут, а уезжать нам некуда. И потом, если для философа или журналиста саморазоблачение еще возможно даже в нашей ледяной степи – гуманитарная среда умнее и терпимее – то для финансового аналитика такое смерти подобно, ибо все денежные потоки придавлены у нас толстыми задницами сами знаете кого, а эти люди – православные гомофобы по службе (хотя в личной жизни у них тоже всякое бывает).

Мы тихаримся. И нам это даже нравится – потому что придает нашей страсти ту ауру подполья и тайны, которой совершенно лишилась однополая любовь на Западе. Там геи боролись за равноправие, а обрели пресыщенность и скуку – и терабайты колхозного гей-порна, похожего на учебный материал по экспериментальному осеменению быков. Их любовь уже не сладка – в ней нет запрета и вызова. А нам с Сирилом до сих пор светит та же секретная луна, что сияла над ложем Шекспира, Уайльда и Эйзенштейна… В общем, спасибо родной Госдуме за наши счастливые ночи.

Мы проникли друг другу в сны – и в рабочие будни тоже, и все это соединилось в одну тяжкую золотую орхидею нашей страсти…

Я не просто так говорю «золотую».

Одна из наших любимых игр заключается в том, что Сирил надевает маску Джанет Йеллен, привезенную мной из Сан-Франциско, и седой парик до плеч. Он располнел за последний год, и по корпулентности стал похож на богиню Феда (звучит вполне по-гречески – в хорошем смысле слова).