Влад Маврин - День Сэма (сборник)

– Вы понимаете, господин Розов, что я тогда погубил свою семью. (Об участи отца он в то время ещё не знал.) Ведь я назвал свою настоящую фамилию и место жительства.

Спустя годы он узнает, что его мать и сестра были найдены и снова сосланы, на этот раз на Северный Урал, в глухой посёлок Тавда, где его сестра Татьяна и умерла после тяжёлой болезни в 1960 году. Мать пережила свою дочь на 35 лет и ещё увидела сына.

Что же дальше? Жизнь брала своё, и в начале 1949 года Николай в лагере познакомился с Линдой. Её отец был русский белоэммигрант, а мать чешская немка. Очень скоро они поженились и переехали жить в Линц. В том же году у них родился сын Семён, а спустя три года второй – Яков. Уже потом, после переезда в США, ещё и дочь Татьяна. Всего трое. Когда Илья спросил Николая, почему все имена – русские, ответ был краток:

– Я так хотел.

Между прочим, уже после переезда в Америку Линда с детьми приняла православие.

Надо было содержать семью, и Николай много работал, благо раненая рука, хотя и медленно, но восстанавливалась: даже лес пилил и в городской котельной работал. Пришло время им получать австрийское гражданство. Но они решили перебраться в Америку, в Европе выживать в те годы было нелегко. Решение это далось с трудом, особенно для Линды, её отец погиб под американскими бомбами во время войны, и Линда не могла, да и не хотела, этого забывать.

Аргентина, Бразилия, Уругвай Николаю отказали. США их приняли, и 22 июня 1956 года (он навсегда запомнил эту дату) они прилетели в Америку.

Тогда же Николай попытался разыскать своих в Советском Союзе и написал им письмо. Ему повезло. Несмотря на то что мать с сестрой жили в ссылке на Урале, в самом Носкове оставались их родственники. Одна из них и ответила Николаю письмом, в котором рассказала обо всём и дала адрес матери. Наверное, этот поступок требовал известного мужества, ведь это было в 1957 году, в разгар холодной войны. А тут переписка с Америкой, да ещё с кем?!

Николай работал в ночную смену на фабрике, и, когда он утром приехал с работы домой, он нашёл почтовое извещение о заказном письме для него. Он поспешил на почту. Первое, что он сделал, когда получил письмо, он его понюхал – это был запах Родины. Николай не открывал письма вплоть до самого дома, но не вытерпел и стал читать его прямо стоя на ступеньках у подъезда. Он не смог сдержать слёз и плакал открыто, не таясь. Когда Линда приехала с работы, встревоженная соседка-итальянка сказала ей, что видела её мужа плачущим.

Своё следующее письмо он уже отправил прямо на Урал, он теперь знал куда. Они стали переписываться и Николай даже умудрялся отправлять матери с сестрой посылки, используя любые возможности для этого, словно хотел этим восполнить столь долгое отсутствие и сыновью теплоту. Посылки эти помогали им выживать. Письма и фотографии, которыми они обменивались, стали единственным мостиком, связывающим эти, такие далёкие и столь разные, берега. Ни Николай, ни мать не могли и подумать о том, что когда-нибудь им удастся свидеться.

Свидеться… Нам, смотрящим здесь в Америке российское телевидение каждый день, имеющим возможность в любую минуту из любого места связаться по интернету или просто позвонить по телефону кому и куда угодно и, наконец, безо всяких проблем сесть в самолёт и полететь ТУДА, надо включить изрядную долю воображения, чтобы прочувствовать это. Это как бы посмотреть в перевёрнутый бинокль. И уже забывается, что ещё совсем недавно всего этого просто не было.

Как он жил все эти годы в Америке? Жизнь его была заполнена работой и семьёй. Наверное, как у большинства из нас. Почти сорок лет – таков его трудовой стаж в этой стране. Он проработал все эти годы рабочим на фабриках. Линда тоже работала, но меньше: надо было растить детей. Илье было интересно, на каком языке они общались между собой. Оказалось – на английском. Русский Линда знала неважно, и он ушёл из их семьи через пару лет после переезда в Америку. А в 1963 году родилась дочь Таня, её назвали в честь умершей сестры Николая. В 1975 году они переехали в этот дом. И снова, казалось, что жизнь наладилась. Но у Линды обнаружили рак. Женщиной она была сильной и волевой – сопротивлялась болезни долго и умерла в 1998 году.

За несколько лет до её кончины они потеряли старшего сына. Это произошло в 1989 году, ему было сорок, и смерть его не была неожиданной. Семён служил в армии, прошёл через Вьетнам, там тяжело заболел и долго лечился. Но болезнь не отступила. Николай уверен, что потеря сына ускорила смерть Линды. Что может быть страшнее, чем хоронить своих детей…