Герман Шелков - Злые люди и как они расплачиваются за свое зло

Нашей попутчице было около шестидесяти лет. Простая женщина из маленького города или из поселка. Услышав об исцелении от болезней, она всполошилась и стала просить тетю Свету взять ее с собой. Тетя Света вздохнула: «Это же очень далеко! Вы знаете, где сейчас эта старушка? Она в Сибири, в глухой деревне. И нам с девочкой придется лететь к ней на самолете, а потом ехать на поезде, затем на автобусе и на речном катере… Вы не успеете ни собраться, ни авиабилет купить, ни с домашними договориться. Я могу только, если хотите, передать от вас деньги. Но вы хорошенько подумайте. Вспомните, какие у вас болезни. Ничего не забудьте. Это очень-очень важно».

Доверчивая пожилая дама написала на пятирублевой бумажке простым карандашом все, что посчитала нужным, и отдала ее тете Свете. Затем немного подумала, вынула две трехрублевки и написала на каждой из них от имени своей родственницы. И попросила принять и эти деньги.

Таким образом тетя Света за двадцать минут «заработала» одиннадцать рублей.

Положив деньги в почтовый конверт, она стала вздыхать, улыбаться, желать попутчице счастья и благополучия, посоветовала не рассказывать о целительнице-старушке, пока болезни не отступят, а после этого взяла меня за руку, и мы сошли на ближайшей станции.

«Ну вот и хорошо, – сказала тетя Света. – Теперь поедем на другом поезде. Только в этот раз, когда я на тебя посмотрю, скажешь, что у тебя все руки были в бородавках, а теперь чистенькие. Поняла? А ну, повтори: «Два месяца назад у меня все руки были заражены бородавками».

Я не хотела говорить о себе то, чего не было, и молчала. И все повторилось: тетя Света схватила меня за подбородок, лицо ее сделалось злым и даже свирепым.

«Ты чего, детка, оглохла? – злобно произнесла тетя Света. – Или у тебя денег полный карман? Кто тебя содержать будет? Давай работай, помогай мне! И не смотри на меня, как обиженная. Я тебя еще пальцем не трогала, а как трону, так три дня сидеть не сможешь. Говорю еще раз: давай помогай мне, иначе я тебя в детскую колонию отправлю, а там тебя налысо подстригут и дурь из тебя вышибут!»

Никто еще не разговаривал со мной так злобно, и таких ужасных речей я тоже никогда не слышала. Меня никто прежде не запугивал.

Я росла послушной, от обязанностей не отлынивала. Меня не в чем было упрекнуть. Еще ни одному человеку я не доставила неприятностей. И вдруг со мной обращаются так грубо!

Дети всегда болезненно принимают внезапную перемену к худшему, и я впала в уныние. Меня оскорбили и напугали, и кто – моя «добрая тетя Света»! Я надеялась на нее, как на свою спасительницу, а вышло, что меня жестоко обманули.

В ожидании, когда я произнесу слова, лицо тети сделалось таким злобным, что я перепугалась. Мне показалось, что сейчас меня ударят. Но тетя не собиралась бить меня на людях – ведь мы стояли на перроне, и людей с каждой минутой становилось все больше.

Внезапно тетя улыбнулась. А потом немного наклонилась ко мне и прошептала: «Дура! Получим деньги, устроим праздник. Купим торт, пирожных, шоколаду. Гулять будем два дня. Не поняла? Спрячь обиженное лицо, идиотка. И пойдем работать».

Подошел поезд, тетя взяла меня за руку и повела за собой. И снова нашлась пожилая озабоченная женщина, которая отдала свои деньги за себя, своего мужа и еще за кого-то. Мне пришлось сказать про бородавки. Когда настал этот момент, тетя Света поглядела мне в глаза. Ее взгляд словно ударил меня по щеке. Я сидела напротив пожилой женщины, а тетя – рядом с ней, чтобы шептать ей свои бредни. И я тихо и стесняясь сказала, что некоторое время назад сильно страдала от бородавок.

Тетя Света улыбалась, голос ее был нежным, как у доброй-предоброй волшебницы.

«Вот видите! – воскликнула она. – Покажи руки, детка. Взгляните, милая. Что за чудо, верно? Знали бы вы, как она мучилась, эта крошка. А теперь радуется жизни!»

Выйдя на перрон, тетя Света переложила деньги из конверта в карман. В этот раз ее добычей стали тринадцать рублей.

«Держись уверенней, – сказала она мне. – Не бормочи, а говори внятно. В следующий раз скажешь не только про бородавки, а про волосы тоже. Расскажешь, что голова была лысая, а теперь волосы крепкие, здоровые и как чистый шелк. Поняла?»

Последнее слово тетя произнесла грозно и сквозь зубы. Так, наверное, разговаривают с ненавистными людьми, с теми, кто ужасен и отвратителен.

Мне стала неприятна каждая минута, проведенная рядом с тетей, но куда мне было деться? Я боялась эту злую женщину. Как боялся бы всякий в моем возрасте и на моем месте.