Патрик Рамбо - Шел снег

— Эй, сержант, оказывается, вы знаете, как разжечь подобных девиц! — похвалил его второй гренадер, но, передавая узел с едой, почувствовал неладное и поднял пистолет.

— Откуда у тебя кровь на мундире?

Виалату жестами показал, что это пустяки.

— Ты что, онемел? Да ты кто такой? Где сержант? Куда подевался сержант?

Виалату не оставалось ничего другого, кроме как схватить солдата за руку и отвести ее в сторону. Грянул выстрел, и пуля вошла в землю. Тут же Фурнеро и его парни налетели на солдата и сбили его с ног. Доктор навалился на него всем телом и, уткнув лицом в жидкую грязь, удерживал в таком положении до тех пор, пока незадачливый любитель женских ласк не задохнулся. Покончив с гренадером, он втащил неподвижное тело в лачугу, где уже вовсю шла дележка сухарей и ржаного хлеба.

— Не съешьте сразу все, подумайте о завтрашнем дне, — сказал доктор.

Запалив свечу, члены шайки с жадностью набросились на хлеб, объедались им, набивали рты так, что едва могли дышать. Утолив голод, шайка Фурнеро собрала остатки пищи и выбралась из темной лачуги на улицу, где весело полыхали брошенные повозки.

Несколько артиллеристов тащили за поводья лошадей, другие били окна в каретах, третьи с факелами в руках перебегали от одной повозки к другой. В надежде поживиться теплой одеждой шайка Фурнеро подошла поближе.

— Держи! — крикнул какой-то солдат и протянул Виалату горящий факел.

Актер быстро смекнул, что в чужом мундире его приняли за служивого. А почему бы и нет? Гвардейцев, по крайней мере, кормят. С этой мыслью он присоединился к вакханалии поджигателей, которые, казалось, получали извращенное удовольствие от варварского уничтожения экипажей.

Словно обезумев, солдаты носились между ними и, заходясь идиотским смехом, крушили и поджигали все подряд. Не отставал от них и Виалату. А разве могло быть иначе, если сам император показал достойный пример, уничтожив в костре часть своего багажа. Он сказал, что лошади должны тащить оставшиеся пушки и зарядные ящики, а не бесполезные экипажи, которые только задерживают движение войск.

Отступающие войска и обозы переправлялись через Днепр по двум мостам: по одному шли пешие колонны, по второму — конники и повозки. После переправы оба моста должны были сжечь солдаты Даву. Тем хуже для маршала Нея: ему следовало бы прибыть в Борисов как можно скорее, иначе превосходящие силы русских могли отрезать им путь к отступлению. Экипированные по-зимнему, резервные армии маршалов Удино и Виктора получили приказ занять позиции на берегу Березины.

По раскисшей дороге, которая тянулась среди бесконечных берез, войско проследовало через глухие минские леса. Уничтожив в Орше охапки папок с архивными документами, Себастьян и барон Фен выкроили себе местечко в фургоне секретариата.

— Господин Рок, — обратился к Себастьяну барон, — вы случите зубами.

— Да, стучу.

— Встряхнитесь! И давайте пройдемся, чтобы размять ноги, а то мы кончим, как малышка Сотэ.

— Я обещал ее родителям…

— Вы что, врач? Нет?

— Как вспомню тот госпиталь, ту солому и навоз, где лежали больные и раненые с ампутированными конечностями…

— Сентиментальничать будете в Тюильри. Давайте-ка пошевеливаться! Выходите из фургона.

— Мне все стало ясно, когда с воем сбежала собака.

— Вы еще и натуралист? Изучаете поведение собак?

— Вокруг нас все исчезает, господин барон.

— Как бы не так! До тех пор, пока по утрам вы будете бриться, будет и надежда. Вперед! Даже его величество идет пешком, чтобы не окоченеть от холода.

Они зашлепали по талому снегу. Действительно, впереди под руку с обер-шталмейстером, опираясь на палку, шел император. Далее следовали Бертье и продрогшие штабисты, повозки полевой кухни с запасом солонины из говядины и баранины и возки с сократившимся до минимума багажом. Шло время, и прибывавшие один за другим курьеры докладывали императору обстановку. Новости были все больше неутешительные. Пал Минск с полными складами, мост в Борисове — единственную переправу — захватили казаки. Полки Удино выбили их оттуда, но мост оказался наполовину разрушен; три русские армии завершали окружение французских войск на Березине.

— Если бы снова ударили морозы, мы смогли бы переправиться через эту реку пешком, — сказал император Коленкуру.

— А сможет ли Березина замерзнуть за два дня?

— Бертье! — не оглядываясь, крикнул император.

— Слушаю, сир? — ответил начальник штаба, с трудом сохраняя равновесие в скользкой грязи.