Карлос Фуэнтес - Избранное

- Лаура... Она погрозила пальцем, и оба продолжали слушать; она -

сидя с бокалом в руках, он - стоя, вращая вокруг оси астрономический

глобус. Иногда он придерживал глобус, чтобы рассмотреть фигуры, намеченные серебряным пунктиром над условным контуром созвездий; Единорог, Щит, Г ончие Псы, Рыбы, Жертвенник, Центавр.

Игла заскользила по умолкшему диску; он подошел к проигрывателю, остановил пластинку, отвел звукосниматель.

- У тебя хорошая квартира.

- Да. Очень мила. Только не удалось разместить здесь все вещи.

- Хорошая квартира.

- Пришлось снять помещение для лишней мебели.

- Если бы ты хотела, ты могла бы...

- Спасибо,- сказала она смеясь.- Если бы я только этого и хотела: жить в большом доме, я бы из него не уехала.

- Хочешь еще послушать музыку или пойдем?

- Сначала допьем.

Они как-то остановились у одной картины; она сказала, что картина ей очень нравится и что она часто приходит посмотреть на нее, потому что эти замершие поезда, этот голубой дым, эти огромные сине-охровые дома в глубине, эта ужасная - из железа и мутных стекол - крыша вокзала Сен-Лазар, эти неясные, едва намеченные фигуры, написанные Моне, ей очень нравятся, как и все в этом городе, где детали, пожалуй, не очень красивы, но все вместе неотразимо. Он заметил, что это - мысль, а она засмеялась, ласково погладила его по руке и сказала, что он прав, что ей просто все нравится, все тут нравится, все радует. А несколько лет спустя он снова увидел ту же самую картину, выставленную в салоне Жё-де-Пом, и гид-специалист сказал ему, что стоит обратить на нее внимание: за тридцать лет картина стала в четыре раза дороже и оценена теперь в несколько тысяч долларов; стоит обратить внимание.

Он подошел, стал позади Лауры, погладил спинку кресла и положил руки ей на плечи. Она склонила голову набок и потерлась щекой о его пальцы, усмехнулась, чуть подалась вперед и пригубила из бокала. Закрыв глаза, откинула голову назад и, немного посмаковав, проглотила виски.

- Мы могли бы снова съездить туда в будущем году. Не правда ли?

- Да, могли бы.

- Я часто вспоминаю, как мы бродили по улицам.

- Я тоже. Ты никогда не был в Гринвич-Вилледже, а я тебя туда привела.

- Да, могли бы снова съездить.

- Есть какая-то жизненная сила в этом городе. Помнишь? Ты не мог отличить запах реки от запаха моря, когда они доносились вместе. Ты их не различал. Мы шли к Гудзону и закрывали глаза, чтобы их распознать.

Он взял руку Лауры, стал целовать пальцы. Зазвонил телефон. Он шагнул к трубке, поднял ее и услышал голос, повторявший: «Алло... Алло? Лаура?»

Он прикрыл черную трубку рукой и передал Лауре. Она поставила бокал на столик и подошла к телефону.

- Да?

- Лаура, это я, Каталина.

- Да. Как поживаешь?

- Я тебе не помешала?

- Я собиралась уйти.

- Ничего, я не отниму у тебя много времени.

- Слушаю.

- Я тебя не задерживаю?

- Нет-нет, пожалуйста.

- Кажется, я сделала глупость. Надо было позвонить тебе.

- Да?

- Да, да. Я должна была купить у тебя софу. Я поняла это только сейчас, когда надо обставлять новый дом. Помнишь ту расшитую софу? Знаешь, она очень подошла бы к моей передней - я купила гобелены, чтобы украсить переднюю, и думаю, что туда может подойти только твоя софа с ручной вышивкой...

- Не уверена. Думаю, там слишком много вышивки.

- Нет, нет, нет. Мои гобелены темного цвета, а твоя софа - светлая. Чудесный контраст.

- Но видишь ли, эту софу я поставила здесь, в квартире.

- Ну не упрямься. У тебя и так слишком много мебели. Ты сама мне сказала, что поставила больше половины в сарай. Говорила ведь, правда?

- Да, но я так обставила комнату, что...

- Все-таки подумай. Когда придешь посмотреть наш дом?

- Когда хочешь.

- Нет-нет, давай договоримся определенно. Назови день - выпьем чашечку чая и поболтаем.

- В пятницу?

- Нет, в пятницу я не могу, лучше в четверг.

- Хорошо, в четверг.

- Но знаешь, без твоей софы пропадет вся передняя. Тогда лучше вообще обойтись без нее, понимаешь? Совсем пропадет. Маленькую квартиру легче обставить. Сама увидишь.

- Значит, в четверг.

- Да, я видела на улице твоего мужа. Он очень любезно со мной поздоровался. Лаура, грех, просто грех, что вы собираетесь разводиться. По-моему, он необычайно красив. И видно, тебя любит. Как же так, Лаура, как же так?

- Это уже дело прошлое.

- Значит, в четверг. Будем одни, наговоримся вдоволь.

- Да, Каталина. До четверга.

- Будь здорова.

Он как-то пригласил ее потанцевать, и они направились через все уставленные пальмами салоны отеля «Плаза» в зал. Он обнял ее, а она сжала большие мужские пальцы и, ощутив тепло его ладони, склонила голову к плечу партнера. Потом чуть отстранилась и глядела на него не отрываясь, так же как и он на нее: прямо в глаза, прямо в глаза друг другу, она - в зеленые, он - в серые. Глядели и глядели, одни в танцевальном зале, наедине с оркестром, игравшим медленный блюз, глядели, обнявшись за талию, сплетя пальцы, медленно кружась, только чуть колыхалась ее юбка с воланами, юбка...