Алексей Федорочев - Часть 2

- Суть твоей службы тебе объяснит Григорий Осмолкин, - заканчивает монах, - Слушай его, как меня, - еще один ментальный удар из-за ширмы, - Больше сюда не приходи никогда, - и окончательный добивающий.

Краем глаза отмечаю, что источник неизвестного мага потускнел до неприличия, явно исчерпав себя. Это очень хорошая новость, потому что моя защита с непривычки уже на пределе. Этот гад силен и похоже очень опытен, мое счастье, что расстояние, разделяющее нас, заставило его тратить силы нерационально.

Если б не озаботился перед визитом сюда навестить маму, мог бы словить все эти закладки, даже, несмотря на то, что знал бы об их наличии: одно дело видеть , а совсем другое - противодействовать. Как оказалось, на редкость вовремя вспомнил о своем желании узнать про механизм блокировки и других подобных техник, а главное - про защиту от них.

Всю свою ненависть вкладываю в одно единственное действие.

Зря ты, дяденька , выбрал четки из заряженных жизнью бусин, были бы обычные, деревянные, пришлось бы мне искать другой путь.

- Благословите на службу, отец Никандр! - опускаюсь на колени перед монахом, одновременно сокращая расстояние между нами - ошибку неизвестного повторять не собираюсь.

- Благословляю, дитя. Ступай.

Навстречу крестящей руке с зажатыми бусинами летит тончайший жгут моей силы . Хрена-два кто повторит, для этого надо быть именно видящим .

На негнущихся ногах проделываю весь обратный путь в сопровождении молодого молчаливого монаха, приведшего меня сюда. И держу - на зубах и морально-волевых - держу канал подпитки между своим источником и пр о клятыми теперь четками, накачивая их не- жизнью . Где-то на середине пути нить между нами обрывается, и так выдержав на десяток метров больше, чем я ожидал. Раскочегаренный до предела дар тормозит не сразу, продолжая вырабатывать энергию.

И только выйдя за стены, позволяю себе чуть-чуть расслабиться и отпустить то немыслимое напряжение, что выдерживал все эти минуты.

Не пережить тебе этой зимы, старик.

Сила сходит с ума, запертая в теле, но возможности дать ей выход - пока нет. Не то, чтобы боюсь продемонстрировать выброс, но лучше подальше отсюда. Так и иду до станции в сопровождении дождавшегося Земели, опасаясь расплескать клокочущую энергию, напоминая самому себе мужика из анекдота, не рискующего кашлянуть после ударной дозы пургена.

- Год, надо продержаться год, - говорю скорее для себя, чем для пилота.

На станции в вагон сели только мы с ним, так что наблюдателей нет. Да и зачем они, если по задумке хозяина я теперь оболваненная марионетка? Нашим попутчикам сегодня повезло, бурлящую во мне силу я в итоге все-таки смог оформить в стандартное общеукрепляющее воздействие и сбросил в пространство. Больше всего досталось Олегу, который находился рядом, но этот лось и так здоров, так что особого эффекта не почувствует. А вот бабке на соседней скамейке должно резко похорошеть, если ее дети-внуки рассчитывали на наследство, то сочувствую их горю - еще пару лет старушка точно проскрипит. Видимо, все в жизни уравновешено: одному старику смерть приблизил, другому - отдалил.

- Узнал, что хотел? - аккуратно спрашивает Земеля, каким-то шестым чувством поняв, что я уже способен общаться.

- О, даже больше, гораздо больше...

Под стук колес обычно хорошо думается. Очередной поезд Петербург-Москва принял нас в свое чрево и мчал в первопрестольную. Видя мою отрешенность, Олег не лез с расспросами, за что я, как обычно, был ему благодарен. Шаман на его месте попытался бы вытащить из меня подробности, Метла - развлечь разговорами, о других из своей команды сказать сложнее - не так хорошо узнал. Но с большой долей вероятности могу предположить, что так же деликатно повел бы себя профессор, китайцы попытались бы накормить (по их мнению, все проблемы от недоедания), а Борю, скорее всего, пришлось бы развлекать мне самому.

О совершенном поступке не жалел: мог бы, точнее, мог бы безнаказанно - убил бы сразу, как только началась обработка, в идеале - и самого бывшего императора, и свидетелей. С особенным удовольствием прикончил бы дятла - менталиста, так старавшегося поиметь мои мозги. Но тут вообще надо радоваться тому, что есть, не попадись на глаза лечебный артефакт, оформленный под четки, - пришлось бы разрабатывать целую операцию с тайным проникновением и подделкой алиби, а так все вышло само собой. И теперь, чем больше старик будет щелкать заряженными бусинами, тем хуже ему будет становиться, крысы - свидетели.