Array Шэнь Жун - Царь-дерево

У перекрестка Лао Вэй свернул налево, ему захотелось пройти к дамбе Су Дунпо [42] Поэт, в честь которого названа дамба; жил в эпоху династии Сун (X—XIII вв.). , а потом, обогнув озеро Юньлунху, возвратиться домой. Баня за углом была уже закрыта, у входа, в темноте, спали нищие бродяги. У одного из фонарей на скамейках сидели старики и слушали рассказчика, перебирающего струны цитры [43] Цитра — китайский музыкальный инструмент. . Резкие звуки мелодии и хриплый голос рассказчика, такого же древнего, как его инструмент, производили тягостное впечатление. Исполнитель из последних сил старался для таких же, словно пришедших из прошлого века, стариков. Промчались велосипедисты с магнитофонами на руле. Под громкие звуки электрооргана звучала задорная песня «Пока молод — не вздыхай, счастливые годы…», мелодия совсем заглушила рассказчика. Старики с негодованием проводили их взглядом, а те даже не оглянулись. Будущее принадлежит молодым, они всегда в выигрыше.

У озера, на набережной, которая была выложена кирпичом, сидели парочки. За спиной у них стояли велосипеды, скрывая слившиеся силуэты от глаз прохожих. Лао Вэй поспешно отвернулся и стал смотреть в другую сторону. Он не возмущался, просто испытывал неловкость. Однако любопытство взяло верх, и, пройдя немного, он оглянулся. Как-то жена намекнула ему, что у сына появилась девушка. Вначале он очень рассердился, а потом рассудил, что чем раньше, тем лучше, невестка нарожает ему внуков. Все старики мечтают о внуках. Это у них как болезнь.

Вода в озере Юньлунху чистая, прозрачная, в лучах солнца она казалась голубой. А при лунном свете — то светло-голубой, то темно-зеленой. Лао Вэй стоял на высокой дамбе Су Дунпо и смотрел, как тихонько покачиваются маленькие лодочки. При свете луны их можно было принять за рыб. Удивительно красиво!

Эта дамба строилась еще во времена Су Дунпо, когда он был правителем округа, чтобы изменить русло Хуанхэ, выходившей из берегов и приносившей огромные бедствия народу. Су Дунпо сделал великое дело, и дамба была названа его именем. Прошло не одно столетие, но люди помнят его стихи: «Когда взойдет луна, я подниму бокал и к небу обращусь» и «Десять лет между жизнью и смертью». И этот «невежественный, подлый народ», как называл его маньчжурский император Цяньлун [44] Он же Гаоцзун (1736—1795). , не забыл поэта. Озеро много раз меняло свой вид, дамба стала совсем другой, теперь на ней — широкая дорога. Но название осталось прежним. Народ способен глубоко чувствовать и мыслить. Рассказы о добрых делах передаются из поколения в поколение, народ — хранитель памяти.

Лао Вэй поднялся на дамбу, и вдруг ему пришла в голову странная мысль: рыли озеро, возводили насыпь, утрамбовывали пласт за пластом и выстроили длинную высокую дамбу. Люди ее воспевают, чтят. Но помнят ли люди, что под дамбой погребена земля? На этой земле можно было вырастить деревья и цветы, посадить злаки, разбить бульвары и аллеи, где гуляли бы влюбленные. Она нежилась бы в лучах солнца, ее ласкал бы свежий ветерок, она наслаждалась бы голубым небом и белыми облаками.

Помнят ли эту землю люди? Возможно, и не помнят. Но ведь без нее не было бы дамбы. А уж на ней посадили деревья, здесь построили ресторан, в котором подают рыбные блюда, лодочную станцию, а когда-нибудь возведут еще и ограду из белого китайского мрамора или из какого-нибудь другого, зальют асфальтом, пустят прогулочные трамваи…

Озеро Юньлунху. То темно-зеленое, то светло-голубое. Девять вершин горы Юньлуншань — словно девять огромных волн на озере. Прекрасная дамба Су Дунпо!

Лао Вэй осторожно ступал по влажной земле, и непрошеные слезы катились из глаз, а на сердце полегчало. Ему захотелось быть той самой погребенной под дамбой землей. Но ведь одного пласта земли мало, чтобы удержать такую большую дамбу, для этого надо очень много пластов…

Вдруг он заметил, что впереди кто-то прохаживается. Кто бы это мог быть? Лао Вэй сощурился, силясь разглядеть в лунном свете силуэт. Человек ходил взад-вперед, глядя под ноги. Неужели он, как и Лао Вэй, ищет здесь ответа на трудный вопрос, ищет утешения?

Подойдя ближе, он увидел, что это Лао Сун. Лао Вэй и удивился, и обрадовался. Он окликнул Лао Суна и, запинаясь, быстро проговорил:

— Знаешь, я решил уйти на пенсию.

— На пенсию? — Брови Лао Суна взлетели вверх.

— Стар я, не понимаю обстановки. Ты должен занять мое место. Я поговорю об этом в отделе культуры. — Лао Вэй говорил вполне искренне.