Array Шэнь Жун - Царь-дерево

— Разве я смогу? — через силу произнес Лао Сун. — Не знаю, что ты нашел во мне?

— Ты умеешь применяться к условиям, у тебя опыт.

— Я тоже всегда хотел работать честно. Иначе еще тогда зашел бы к начальнику отдела культуры военного округа, как говорится, с черного хода, сказал бы его девице несколько комплиментов, и не пришлось бы из-за такого пустяка демобилизовываться. А вот в ансамбле другое дело, тут по-честному никак нельзя, не те времена. Ты должен это понять.

— Да, справедливость сейчас не в чести.

— Если бы меня спросили, что надо делать, я предложил бы три года не выступать, всех отправить учиться. Вокалу, хореографии, сценическому, художественному мастерству, игре в оркестре. Подготовить профессиональных режиссеров, которые поставят несколько серьезных пьес, отрепетировать несколько небольших концертных программ и лишь тогда выступать. Это будет настоящая жизнь и работа.

— И еще необходимо навести порядок в идеологии.

Лао Сун на это ничего не ответил и продолжал:

— Но что говорить, если поесть и то некогда, о каком искусстве может идти речь?

— Ты прав. — Лао Вэй достал сигареты, протянул Лао Суну и сам закурил. Они проработали вместе пять лет, но ни разу не поговорили по душам, вот как сейчас, спокойно и откровенно. И только когда над ансамблем нависла угроза, быть ему или не быть, в этот тихий летний вечер они нашли общий язык.

— Сам факт существования нашего ансамбля просто недоразумение.

— Его создавали на «образцовых спектаклях».

— Но кто бы ни был его руководителем, ансамбль обречен.

— И нельзя ничего исправить? — печально спросил Лао Вэй.

— Трудно сказать.

— А может быть, все-таки ты согласишься стать руководителем? Я уступаю тебе свое место!

Лао Сун растроганно пожал руку старику, глаза его заблестели от слез. И тут Лао Вэй заметил у него вокруг глаз морщинки. Постарел Лао Сун. Постарел…

— И еще сто с лишним ртов в придачу!

— Да, ртов свыше сотни. Поэтому придется как следует побегать, пристроить как-нибудь людей, некоторых уговорить, чтобы сами поискали пути, попытались поступить в институт. Это наш долг, иначе нас проклянут…

— Нет, нет, ты не сдавайся, я помогу тебе, мы еще поборемся…

— Да, поборемся. — Стиснув зубы, Лао Сун смотрел вдаль, на огни города, утопавшего в чаду заводов, в облаках выхлопных газов и угольной пыли.

— Проклятое место, сплошная грязь!

— По распоряжению городского комитета каждый день на улицы выезжают поливальные машины, чтобы прибить пыль и смыть грязь, хоть немного очистить воздух, — сказал Лао Вэй.

— Если подойти к этому вопросу серьезно, то необходимо высаживать деревья.

— Не все сразу, не все сразу.

— Медлить нельзя. Народ так долго страдает.

Лао Вэй вспомнил брошенного ребенка с ясными глазами, младенец даже не в силах был кричать. Как обнищала эта земля! Подумать страшно! В «Троецарствии» сказано, что когда-то здесь было прекрасное место, народ жил в довольстве, земля изобиловала зерновыми и рисом, сюда устремлялись люди. Су Дунпо приехал в эти края сорока трех лет и стал правителем округа, написал много хороших стихов, собирался спокойно провести здесь старость. Но, может быть, именно потому, что земля была такой плодородной, за нее и шли постоянно бои. С конца поздней Хань [45] I—II вв. — война между Цао Цао и Тао Цянем, Лю Бэем, Юань Шу и Цао Цао и, наконец, Хуайхайская битва. В последние десятилетия — войны между различными группировками. Более тысячи лет воюют, уничтожая все вокруг! Откуда же быть богатству и процветанию? Все хотят одного: чтобы не было больше войн, тогда можно будет привести в порядок родной край и домашний очаг и вернуть времена, когда народ жил в довольстве, земля изобиловала зерном и рисом.

— Сейчас положение изменилось к лучшему, работают шерстепрядильная фабрика, подшипниковый завод, завод по изготовлению швейных машин, — сказал Лао Вэй.

— Скоро войдут в строй еще два завода — тракторный и металлургический.

— Во время сражений одни захватывают, другие теряют, одни наступают, другие отступают.

— Это верно! Но главное — выиграть генеральное сражение! — Лао Вэй облегченно вздохнул.

Они не спеша шли вдоль дамбы Су Дунпо. Внизу плескалась вода, впереди подымался туман.

Озеро Юньлунху — то темно-зеленое, то светло-голубое. Девять вершин горы Юньлуншань — словно девять огромных волн на озере! Красавица дамба Су Дунпо!

Сколько пришлось насыпать земли, чтобы ты стала высокой? Впрочем, не так уж и много!