Array Шэнь Жун - Царь-дерево

Его положение мешало ему откровенно высказать ей свои взгляды на мир, да он и не хотел разрушать ее иллюзий, ее восторженного отношения к партии. Правда, Цзе Цзин спрашивала его: что такое жизненная зрелость? Обязательно ли она должна сочетаться с хитростью? Чжу Тункан отвечал, как мог, но оставался недоволен собой. Он слишком долго разыгрывал перед ней роль представителя партии, второго отца… И все же он действительно оберегал ее, не отпускал от себя и помог подняться из технических секретарей парткома в замзавсектором пропаганды. С его точки зрения, Цзе Цзин была самой лучшей, самой идеальной девушкой в мире.

После разгрома «банды четырех» Чжу Тункан, как старый кадровый работник, обретал все больший вес, а Цзе Цзин, напротив, считалась выдвиженкой «культурной революции», к тому же ей не забыли, что она занималась в то время пропагандой. Из достойных преемниц она мигом превратилась в нежелательную фигуру, и с ее лица сошла очаровательная наивная улыбка, сошла навсегда. Девушка как будто повзрослела лет на десять и решила по собственной инициативе уйти в рабочие. Чжу Тункан утешал ее, говорил, что она не связана с «бандой четырех», что ее и не подумают увольнять. Но Цзе Цзин, прежде чересчур покладистая, теперь стала невероятно упрямой. Чжу боялся, что это скажется на ее психике, и в конце концов дал свое согласие. Поскольку производство девушка знала плохо, Чжу Тункан направил ее не в цех, где бы она просто не выдержала, а в автоколонну, где, впрочем, тоже нужно было отвечать за пятьдесят с лишним грузовиков. Сначала он хотел назначить ее заместителем секретаря партячейки, но она категорически отказалась от политической работы. Цзе Цзин занималась этой работой сызмала и в результате основательно разочаровалась в политике. Тогда Чжу Тункан сделал ее заместителем Тянь Гофу, начальника автоколонны, который плохо справлялся со своими делами. Верным ли был этот ход? Чжу немного раскаивался в нем, потому что девушка вряд ли сумеет исправить положение в автоколонне. Не погубил ли он девчонку? Что она может сделать среди таких шалопаев и заноз?

Перед началом утренней смены Цзе Цзин вывела грузовик с пригородного шоссе и через задние заводские ворота подъехала к гаражу автоколонны. Шоферы еще не пришли. Усталая, она прилегла на баранку, чтобы хоть немного отдохнуть. Даже здоровый парень не перенес бы такой жизни: вот уже год, как Цзе Цзин почти ежедневно являлась на завод в шесть утра и до восьми училась водить машину, а потом сдавала ее шоферу. В пять часов дня, когда другие уходили с работы, она продолжала учиться ездить до восьми вечера. По пятнадцать-шестнадцать часов в сутки трудилась — как такое выдержать? Но девушка была непреклонна: она должна научиться водить машину, дело любит знатоков! Служить заместителем начальника автоколонны и ничего не понимать в автомобилях — значит вызывать всеобщие насмешки и стать беззащитнее ребенка.

Никогда не забудет она свой самый первый день в автоколонне. Это было два года назад, когда секретарь заводского парткома позвонил начальнику колонны Тянь Гофу и вызвал его к себе. Цзе Цзин относилась к Тяню совсем не плохо, хотя многие за глаза говорили о нем как о не очень способном и трусливом человеке, норовящем все с себя спихнуть. Диспетчеры производственного отдела даже называли его Барышней Тянь, причем он безропотно откликался на это прозвище. Старый, бесхарактерный, он вечно сиял улыбкой, а молодежь никогда не шпынял, из-за чего та считала его добрым. Цзе Цзин была очень рада, что у нее будет такой начальник, и втайне благодарила секретаря парткома.

Выслушав рекомендацию парткома, Тянь Гофу засветился своей знаменитой улыбкой и горячо пожал девушке руку:

— Очень хорошо, я как раз мечтал о заместителе! Ваш приход наверняка изменит обстановку в автоколонне. Добро пожаловать в наш коллектив.

Цзе Цзин зарделась от неловкости:

— Товарищ Тянь, я ведь ничего не понимаю в вашей профессии… Надеюсь только на вашу помощь, на то, что вы возьмете меня к себе в ученицы!

— Ну что вы говорите! Я сам профан, машины водить не умею, да начальнику и некогда водить. Вы молоды, умны, и я буду всецело полагаться на вас…

Чжу Тункан тоже сказал несколько слов, Тянь Гофу закивал и торжественно проводил Цзе Цзин в автоколонну.

В то время как раз кончалась весна. Солнце светило не очень сильно, но было до удивления жарко, а серые облака предвещали скорую перемену погоды — то ли большой ветер, то ли бурю. Перед гаражом автоколонны в тени высокого тополя стояло более десяти молодых шоферов. Они как-то странно глядели на Цзе Цзин. Они знали, что это бывшая заместительница завсектором пропаганды, но ничего не говорили, даже не поздоровались с ней. Цзе Цзин не смела поднять головы, румянец с ее щек переполз к ушам. Приветливое лицо Тянь Гофу, напоминавшее масляный блин, вдруг напряглось, и он с преувеличенной серьезностью, как актер на сцене, стал говорить шоферам: