Array Шэнь Жун - Царь-дерево

«Выступление Го Цзиньтая против героических личностей — это выступление против идей Мао Цзэдуна!», «Решительно отмежуемся от Го Цзиньтая!»

«Новейшие указания» давно уже «увязывались с практикой» незамедлительно и всегда приходились к месту. Без преувеличения можно было бы сказать, что и последнее «новейшее указание» было адресовано непосредственно Луншаньской стройке.

Го Цзиньтая снова взяли под стражу и посадили в дощатый сарай для дальнейшего дознания.

Ударное отделение работало в утреннюю смену. Измотавшись во время ночных бдений, оно не смогло сразу «дать показатели». Все были невыспавшимися и выглядели вялыми.

Придя в забой, Пэн Шукуй, как всегда, распорядился, чтобы Чэнь Юй все тщательно проверил и в случае чего доложил. Сам же молча взял отбойный молоток и приступил к работе. После гибели Ван Шичжуна он принял на себя обязанности забойщика. Это была его старая специальность. По положению командир отделения не должен был работать отбойным молотком, но сразу не удалось найти замену. К тому же решение взять в руки инструмент Ван Шичжуна было данью памяти погибшему боевому товарищу, стремлением хотя бы этим смягчить боль утраты. Умершие — горе живых. Со смертью Ван Шичжуна ударное отделение лишилось отважного и задорного вожака, нельзя было допустить, чтобы это место пустовало. И Пэн Шукуй взвалил на свои плечи его обязанности — ударное отделение должно всегда быть ударным! Однако руководствовался он в этот момент не только высокими побуждениями. Приезд Цзюйцзюй придвинул вплотную давние заботы, и хотя ее появление не повлекло за собой особых происшествий, однако нетрудно было предвидеть приближение серьезных осложнений. С новым арестом Го Цзиньтая в душе Пэн Шукуя сразу же наступило какое-то оцепенение. Интуиция подсказывала ему: комбат — с одной стороны, Цинь Хао и Инь Сюйшэн — с другой борются не за одно и то же. Когда он осознал, что проливает кровь и рискует жизнью ради грязных побуждений других, даже его собственная смелость, его стремление быть во всем впереди стали казаться ему постыдными. Луншаньская стройка, которая была его духовной опорой в трудные минуты, теперь утратила свою значимость в его глазах. Стук отбойного молотка был не в состоянии заглушить его угнетенное настроение.

В проходке штрека уже была достигнута двадцатипятиметровая отметка. Еще каких-то десять с небольшим метров, и можно было бы праздновать великую победу. Вчера Цинь Хао лично прибыл в роту руководить работами и отдал «строжайший приказ»: за последующие полмесяца завершить работу по проходке четырех выемочных штреков. Пэн Шукуй считал такой приказ совершенно неправильным. Бахвалиться легко, но громкие слова и пустые обещания от обвала не спасут! Боевой дух ударного отделения создается не путем нажима и тем более не путем запугивания. «Наращивать темпы проходки в таких условиях — значит самому рыть себе могилу!» — эти слова комбата то и дело всплывали в памяти Пэн Шукуя, который, будучи командиром, отвечал за безопасность всего отделения.

— Командир, скорей сюда! Сунь Дачжуану плохо! — громко позвал Чэнь Юй.

Пэн Шукуй посмотрел в сторону Сунь Дачжуана. Поддерживаемый своим помощником, он стоял пошатываясь, а затем повалился наземь.

— Дачжуан! — Пэн Шукуй выключил отбойный молоток и бросился к нему. Их тут же обступили со всех сторон бойцы отделения. Сунь Дачжуан был без сознания. Все лицо его было запорошено каменной пылью. Температура у него повысилась еще два дня назад. Пэн Шукуй велел тогда санинструктору дать Суню лекарства, несколько раз уговаривал его пойти отлежаться, однако Сунь Дачжуан наотрез отказывался покинуть рабочее место.

Пэн Шукуй сел на землю, приподнял Сунь Дачжуана за плечи, отер полотенцем его лицо, пощупал ладонью лоб. Лоб пылал огнем.

— Быстро воды!

Чэнь Юй тут же подал ему чайник с водой. Тонкая струйка воды, направленная в рот Сунь Дачжуана, через некоторое время привела его в сознание.

— Чэнь Юй, отведи Дачжуана в медчасть батальона, пусть доктор его посмотрит. — Пэн Шукуй участливо посмотрел на Дачжуана, затем повернулся к Чэнь Юю. — Попроси там, пусть хорошенько подлечат. Если решат госпитализировать, пусть ложится. Чтобы не кое-как, а вылечиться как следует.

— Командир, не надо… Не надо, я не болен, — сказал Сунь Дачжуан и, освободившись от рук Пэн Шукуя, встал на ноги и пошел к своему отбойному молотку.

— Выполняй приказ! — строго сказал Пэн Шукуй.