Тан Тван Энг - Сад вечерних туманов

На чайную плантацию Маджуба я приехала 6 октября 1951 года. Мой поезд вполз на станцию Тапах-Роуд, опоздав на два часа, а потому стало легче, когда я в окно вагона заметила Магнуса Преториуса. Он сидел на лавочке со свернутой газетой на коленях и поднялся, когда поезд остановился. Он был единственным мужчиной на платформе с черной повязкой на глазу. Я сошла с вагона и помахала ему. Прошла мимо дрезины, везшей двух солдат, составлявших расчет установленных на дрезине пулеметов: вооруженная вагонетка сопровождала поезд, едва мы выехали из Куала-Лумпура. Пропотевшая хлопчатобумажная кофточка прилипла к моей спине, пока я пробивалась сквозь толпу молодых, одетых в форму цвета хаки австралийских солдат, не обращая внимания на их свист и взгляды, какими они меня провожали.

Магнус разогнал осаждавшую меня шайку носильщиков-тамилов и сказал, забирая мой чемодан:

— Юн Линь, и это весь твой баранг [34] Баранг — личные вещи, имущество ( малайск .). ?

— Я пробуду всего неделю.

Магнусу было уже под семьдесят, хотя выглядел он на десяток лет моложе. Выше меня на голову, он отлично справлялся с излишком веса, столь обычного у мужчин его возраста. Был он лысоват, волосы по бокам головы поседели, оставшийся глаз утопал в морщинках, но сиял поразительной голубизной.

— Извините, Магнус, что вам пришлось ждать, — сказала я. — Вынуждены были останавливаться для бесконечных проверок. По-моему, полиции кто-то донес, что готовится засада.

— Ag [35] Ag — южноафриканское выражение (произносится «экс»), родственное по смыслу русскому «эка», «вот еще». , я знал, что вы опоздаете.

Говорил Магнус с акцентом, который был заметен даже после сорока лет жизни в Малайе: он проборматывал и проглатывал гласные.

— Вокзальное начальство объявляло. Еще повезло, что нападения не было, а?

Я прошла за ним в ворота крытого колючей проволокой забора, ограждавшего железнодорожный вокзал. Рядом, под манговым деревом, стоял оливково-зеленый «Лендровер». Магнус бросил мой чемодан на заднее сиденье, мы забрались в машину и поехали.

В отдалении, над известняковыми вершинами, сходились мрачные тучи, чтобы попозже, вечером, отмолотить землю дождем. Главная улица Тараха была тихой, деревянные ставни китайских магазинчиков (разрисованные рекламой таблеток тигрового бальзама и «поучай» от несварения) были опущены для защиты от полуденного солнца. На развилке, сворачивающей на трассу, Магнус остановил машину, пропуская мчащуюся военную колонну: разведывательные броневички с пулеметными башенками, угловатые бронетранспортеры и грузовики, набитые солдатами. Колонна направлялась на юг, в сторону Куала-Лумпура.

— Что-то случилось, — сказала я.

— Наверняка услышим об этом в вечерних новостях.

На пропускном пункте службы безопасности перед самым началом подъема дороги в горы особоуполномоченный малаец-полицейский опустил металлический шлагбаум и велел нам выйти из машины. Еще один полицейский, стоявший за насыпью, держал нас на мушке ручного пулемета «брен», пока третий обыскивал нашу машину и совал под нее зеркало на колесике. Остановивший нас особоуполномоченный попросил предъявить удостоверения личности. Меня сильно разозлило то, что он принялся обыскивать меня, а Магнуса не тронул. Подозреваю, что, охлопывая и ощупывая мое тело, он меньше обычного давал волю рукам: я не была привычной ему простой китаянкой-крестьянкой да и присутствие Магнуса, белого человека, видимо, сдерживало.

Вслед за нами особоуполномоченный остановил пожилую китаянку, велел ей слезть с велосипеда. Лицо ее скрывала сплетенная конусом соломенная шляпа, а штанины черных хлопчатобумажных брюк стояли колом, измазанные засохшим млечным соком каучукового дерева. ОУ залез на самое дно ее плетеной ротанговой кошелки и вытащил оттуда ананас. « Tолонг, лах, толонг, лах» [36] «Tолонг, лах, толонг, лах» — зд.: «Сжальтесь, сжальтесь, а?» ( малайск .) , — умоляла женщина на малайском. Полицейский потянул за верхушку: дно ананаса отвалилось и плод распался на две половинки. Из выдолбленных внутри пустот на землю потекла струйка сырого риса. Причитания старой китаянки стали еще громче, когда полицейские потащили ее в стоявшее у обочины укрытие.

— Умну, — заметил Магнус, кивая на холмик риса на дороге.

— Полиция как-то схватила сборщика каучука, который тайком выносил сахар из своей деревни.

— В ананасе?

— Во фляге, где он его с водой смешал. Это было одно из первых дел, по которым я выступала обвинителем.