Эдуард Тополь - Любожид

В этом месте мысли Степняка сбивались. Во-первых, он тут же начинал заново материть себя за то, что соблазнился взять с собой эти книги, а во-вторых, потому что точно помнил: среди этих книг есть две брошюры, изданные Краснодарским университетом. Конечно, когда ваш багаж идет в общем потоке, то проверяющий инспектор смотрит только на год публикации книги – и все. А где эта книга издана – в Москве или в Краснодаре, – ему до лампочки. Но если бы он, следователь Степняк, проверял теперь багаж некоего Степняка, сбежавшего с места самоубийства начальника таможни, то, не найдя в этом багаже ни алмазов, ни золота, он бы начал листать каждую книжку в этой странной библиотеке в надежде найти какое-нибудь письмо, записку или клочок бумаги, который позволил бы ему потянуть за ниточку.

Однако никаких клочков бумаги он, следователь Степняк, не нашел бы. Потому что тот Степняк, который уезжал, тоже не дурак – он перед упаковкой книг вытряс из них все бумажки, записки и даже закладки. Чтобы не задерживать внимание таможенного инспектора.

Но вот, не найдя в книжках ничего интересного, обратил бы он внимание на то, что две брошюры – «Пособие по применению советского права» и «Практика советского суда в сельских условиях» – изданы юридической кафедрой Краснодарского университета? Или он не заметил бы этих брошюр?

И как ни крутил Степняк в голове эту ситуацию, он понимал, что он, следователь Степняк, не заметить этих брошюр не мог. Но отсюда сразу следовал телефонный звонок в Краснодарский университет насчет «не было ли у вас студента по фамилии Степняк Василий Викторович и куда он был направлен на работу после окончания вуза?». И все, дорогой Васыль Викторович, говорил себе Степняк, вы накрылись!

Тут, потея от страха, Степняк закуривал новую сигарету, потому что вторичным звонком в эстонский ОВИР он, следователь Степняк, тут же установил бы, что в трудовой книжке Степняка В. В. нет записей об учебе в Краснодарском университете и работе в уголовном розыске. И тогда он, следователь Степняк, лично, сам поехал бы 20 октября и Шереметьевский аэропорт – на случай, если эти Степняки рискнут воспользоваться своими авиабилетами. А одновременно подал бы в Прокуратуру СССР заявку-требование на всесоюзный розыск супругов Василия и Фаины Степняков «в связи с их исчезновением с места гибели майора Ашидовой, начальника московской грузовой таможни».

И все, на этом ловушка закрывалась. В железном занавесе советских границ уже не осталось бы щели для Василя Степняка и его жены Фаины. Вместо Вены, Рима и других незнакомых, но прекрасных городов Европы и Америки его, Василя Степняка, ждали бы такие знакомые статьи Уголовного кодекса РСФСР, как «Подделка документов», «Попытка нелегального перехода границы» или даже «Измена Родине», по которой Эдуард Кузнецов и Анатолий Щаранский получили «на полную катушку» и совсем в другой от Запада стороне…

Вопрос, который решал теперь Степняк, стоя в тамбуре поезда «Москва – Львов», был прост: какой форой времени обладает он, беглец Степняк, по отношению к тому московскому «Степняку», который ведет расследование самоубийства Ашидовой.

И по всему выходило – не больше суток!

Конечно, если дело ведет какой-нибудь мудак, то эта фора может быть равна и трем дням – до отлета самолета рейса номер 208 из Шереметьевского аэропорта, при посадке в который 20 октября недочтутся пассажиров по фамилии Степняк. Тут даже полный идиот-следователь заскребет в затылке…

Но на мудаков Степняк ориентироваться не мог. И положил себе срок: в течение суток покинуть Советскую Империю.

Как понимает проницательный читатель, который всегда старается предугадать фабулу романа, но очень разочаровывается, если автор подтвердит его догадку, наше повествование приближается к тому, с чего мы начали, – к поезду «Москва – Вена – Париж», который должен покинуть столицу Советской Империи в октябрьскую ночь 1978 года со второй платформы Белорусского вокзала. И как совершенно правильно догадался читатель еще на первых страницах, автор имел тайный, но легко опознаваемый замысел – свести в этом поезде всех евреев, которые так или иначе угодили в герои этой книги.