Сергей Кузнечихин - Седьмая жена Есенина

Интригующее обещание прозвучало как раз в тот момент, когда мой любвеобильный геолог вслед за милиционером высмотрел симпатичную жертву и для себя. Посул был слишком заманчив, чтобы воспринимать его всерьез, а женщина успела заметить его интерес и бросала вызывающие взгляды. Он извинился перед мужчиной и пошел танцевать. У него была разработана система невинных вопросов, позволяющая незаметно выведать у партнерши, какие у нее планы на грядущую ночь и есть ли у нее место для воплощения желаний. К ночному приключению дамочка была готова, но надеялась, что о месте позаботится кавалер. А была она хороша и заманчива, как все проплывающее мимо рук. Как тут не спохватиться и не поспешить к прерванному разговору с представительным дяденькой.

Если опустить витиеватую дипломатию предварительных недомолвок, окончательные условия договора были сформулированы уже на крыльце ресторана.

Подрядчик должен в течение года провести квалифицированное редактирование и подготовить к изданию стихотворную рукопись заказчика, а заказчик в этот же срок обязуется организовать для подрядчика получение квартиры в одном из центральных районов города.

– Обращаю особое внимание, – усмехнулся бывший геолог, – район уточнялся по его инициативе, мне тогда и Черемушки раем казались, но товарищ Федоров мужчина основательный и сразу давал понять, что его фирма веников не вяжет. Он даже уточнил, что свои обязательства выполнит первым, чтобы снять всяческие сомнения, мешающие творческому процессу. Правда, когда я прочел так называемую рукопись, впору было задуматься – не продешевил ли. Если у милиционера правил строчки, то здесь надо было не переписывать, а писать. Автор ограничился перечислением тем и наметками сюжетов; типа того что идет мальчишка в бой, ничего не боится, а страх приходит уже потом, когда мальчишка помогает санитарке нести сержанта с оторванной ногой; или, например, просит юный солдатик у китайской девушки напиться, а она вместо воды выносит ароматного чая, глаза у нее узкие, но игривые, откровенно зазывающие глаза, но солдатик не догадывается, что его соблазняют, потому что еще ребенок. Были темы и про войну с фашистами, возвращение солдат к неверным невестам варьировалось на разные лады. Кстати, навязчивой патетики почти не попадалось. Наболевшее записывал. Иногда мелькали милые пейзажики. Один передаю дословно: «Какая прекрасная осень в Приморье, сколько в ней перемешалось акварельных красок». Все его чувства и размышления уместились в тоненькую школьную тетрадку. Я сначала думал, что мне предлагается пробный камень, но оказалось, двенадцати страниц, исписанных крупным почерком, хватило для полного собрания сочинений.

– А зачем ему все это? – не понял я.

– Подожди, потом объясню всю эволюцию, а пока давай выпьем.

Выпили, заели строганиной, уже оттаявшей, но еще вкусной, впрочем, даже мне было не до гурманства, а ему, полагаю, и подавно.

– Тетрадка у него была при себе. На обложке четкими цифрами выведен номер домашнего телефона. Тетрадка новая, не поленился переписать, чтобы оригинал у себя оставить. С ответом он не торопил. Угадай, сколько времени я потратил на раздумье?

Пока я колебался между неделей и месяцем, он, не дожидаясь ответа, признался:

– Ровно сутки. А позвонил через трое, чтобы не казаться слишком обрадованным. Но почему ты не удивляешься?

Пришлось признаваться, что я настолько ошарашен его историей, даже пролог не успел переварить. Хитросплетения, слишком далекие от моего жизненного опыта, застали врасплох и с трудом укладываются в голове, а что касается желания получить квартиру, так тут и удивляться нечему, сам настрадался.

– Если я скажу, что квартира в моем решении стояла не на первом месте, ты, разумеется, не поверишь. И будешь прав. Но появился и второй стимул. Его тетрадка разбудила во мне графоманский азарт. Захотелось доказать себе, что смогу скроить приличный кафтан из кучки обрезков. Сколько раз я заявлял пишущей братии, что в стихотворчестве прежде всего нужны математические способности. В математике есть закон, определяющий возможное количество перестановок из конкретного количества цифр. В поэзии цифры заменены словами. Но принцип остается. От поэта требуется прокрутить в мозгу доступные слова и расставить в оптимальном порядке. Помнишь, наверное, мои теоретизирования?

Я хорошо помнил те заявления и споры. Я доказывал, что настоящая поэзия начинается после того, как найден порядок слов. Но это были юношеские игры, от которых мы оба успели устать.