Олег Рой - Синдром Атяшево

Все, кроме четы Прониных, сидящих в зале. Олег Эдуардович нервно курил электронную сигарету. Галина, как обычно, вела себя так, будто где-то рядом с ней витал незримый бомж, общество которого было ей противно, но приходилось терпеть. И только взяв себя в руки, она забывала про этого бомжа и старалась быть милой с супругом и некоторыми актерами труппы, которые демонстрировали верноподданические настроения. Стоило ей забыться, как на ее лице появлялась неприятная мина, которая многих приводила в недоумение: «Может, я что-то не так сказал?», «Она заболела?», «Я ей настолько неприятен?»

– Ирина Николаевна! Я вас не узнаю, дорогая моя! Вы переигрываете! – взвился Олег Эдуардович и вскочил со своего кресла. – Вот Людмила Санна дает нужный градус, это мотивировано. А вы зачем? Поспокойнее надо.

– У нас с Зарайской стародавний ансамбль, – стала объяснять Ирина, не поняв претензии. – Если я буду играть сама по себе, а не вместе с партнершей, то это будет похоже на извержение вулкана и плавающую рядом медузу, – добавила она, увидев, что Людочка показывает ей знак «Но пасаран!».

– А вот давайте, Ирина Николаевна, вам Галочка покажет, как надо? Хорошо? Галина, ты в костюме? Поднимайся на сцену.

Оглушенной несправедливостью Ирине пришлось уйти за кулисы и посмотреть свою роль в исполнении актрисы Прониной. Надо отдать должное Людочке, из солидарности с подругой она не искрилась такими яркими красками, и вся сцена вышла пресной и скучной.

Когда актрисы отыграли эпизод, первым зааплодировал Пронин. К нему немедленно присоединилась Мария Пална и «ее люди». Людочка не замедлила прокомментировать:

– Никогда в такой тягомотине участия не принимала. Я просто поражена, как такой легкий и ироничный текст можно исполнять так тяжело и скучно.

И она ушла за кулисы, сорвав с головы английский чепец.

Пронин объявил получасовой перерыв. Ирина вышла из репетиционного зала, и вслед за ней устремились актеры из «костяка» труппы.

– Ира! Ты не расстраивайся, не бери в голову! Побольше медитаций, и придет спокойствие! – стал убалтывать Невельскую Алексей Борисович.

– Алексей Борисович, пойдемте во дворик выйдем? Я задыхаюсь! – сказала Ирина, которая поняла, что ее терпение лопается и долго она так не протянет.

– Ирочка, вы с Людмилой идите, а я вам принесу пальто, ведь уже не жарко на улице-то, – согласился растерявшийся актер.

Ирина и Людочка вышли в театральный дворик… Невельская нервно хватала ртом воздух, Зарайская стала ее успокаивать.

– Ира, послушай: я понимаю, насколько все выглядит унизительно. И чувствую, что и меня здесь скоро не будет, не вписываюсь я в этот цирк шапито. Да и Алеша долго не протянет… А знаешь, позови на репетицию без согласия Пронина какую-нибудь свою высокопоставленную даму из тех, кто отвечает за культуру в нашей великой стране! Ну а что? Пусть придет, глянет, что здесь происходит… Жалко разве? Этот Пронин сразу уймется, – сказала Людочка и перекрестилась.

– Да вы что, Людмила Александровна? Это не мои методы… – удивилась Ирина.

– А как же насчет любви к театру? Или уже разлюбила?

– Театр люблю, жизни без театра не представляю… А вот интриги – не очень.

Открылась дверь театра, и появился Алексей Борисович с пальто обеих актрис.

– А! Вот и Алешенька! Спасибо, дружочек, а то действительно холодно! – Людочка взяла Иринино пальто, накинула ей на плечи, оделась сама и добавила: – Театр и интрига – две сущности, которые не могут друг без друга. Где ты видела театр, в котором не интригуют?

– Девочки, о чем речь? – спросил Алексей Борисович.

– Да вот, уговариваю Иру пригласить на репетицию к нам какую-нибудь даму из Министерства культуры или из более высоких кругов…

– Это хорошая мысль, хорошая… – подтвердил Алексей Борисович.

Вся троица вернулась в зал и немедленно получила замечание от Галины. При взгляде на ее лицо можно было подумать, что у актрисы умер любимый хомяк. И ее мышиное платье в обтяжку на тощих бедрах подчеркивало ее печальный облик. Мария Пална, как всегда, находилась при благодетельнице, оттеняя ее худобу пышностью собственных форм.

– При виде нее вспоминаю фразу незабвенной Фаины Раневской, – начала шептать Людочка, и две молоденькие актрисы перестали рассматривать свои селфи в смартфонах, прислушиваясь. – Раневская как-то забыла фамилию актрисы, с которой должна была играть на сцене: «Ну, эта, как ее… Такая плечистая в заду…»

Наклонившись ниже к своим смартфонам, чтобы их не было видно из-за спинок зрительских кресел, обе актрисы засмеялись, а одна стала быстро забивать фразу в телефон.