Елена Настова - Души древних

Катя посмотрела на часы. Ей показалось, что она предавалась воспоминаниям целую вечность, а оказалось, что прошло двадцать минут.

– Любань, может, хватит уже? – попросила Катя. Она подошла к двери и над головой Трофимова постучала костяшками в плинтус. – Выходи, поговорим хоть нормально. Чайку попьем…

– Катька, уходи! – крикнула Люба из ванны. – Иди домой, оставь нас! Это наше личное дело!

– Совсем с ума сошла, – устало констатировала Катя. – И долго ты собираешься так сидеть?

– Сколько просижу, – запальчиво ответила Люба. – И рожу когда – забирать его из роддома не буду! Там оставлю! Откажусь!

– Дура ты, Любка, – в сердцах буркнула Катя. – Вот он в животе у тебя слушает, как ты его ненавидишь, – как, ты думаешь, он себя чувствует? Родная мать! А он маленький, беззащитный, у него, кроме тебя, никого еще нет! Не жалко тебе?

Люба молчала. Слышно было, как из крана с шумом полилась вода. Катя вздохнула и пошла на кухню.

– Давай, Юрик, мы с тобой хоть поужинаем… Есть уже охота.

Трофимов поднялся, прошел в кухню и уселся за стол. Катя, ожидавшая, что он возьмет на себя роль хозяина, усмехнулась. Повязала фартук и открыла дверку холодильника.

– Уселся… Ты, Юрик, такой же, как большинство мужчин, – сидишь и ждешь, что женщина тебя накормит. Неудивительно, что твоя жена хочет девочку…. Что тут у вас есть съедобного?

– Плов в казанчике, – подсказал из-за стола Трофимов. – Салат в миске.

– Держи, – Катя выгрузила из холодильника салат. Поставила на огонь казан с пловом. – Молодец Любка, успевает готовить для двух прожорливых мужиков… А кстати, где Владька? Шестой час уже.

– Может, она так это восприняла еще из-за Владьки, – задумчиво сказал Трофимов.

– А что такое? – Катя достала из хлебницы и порезала хлеб. Разложила на столе тарелки и вилки.

– Влюбился, – шепотом сообщил Трофимов.

– Да ну? – удивилась Катя. – Не рано?

Трофимов пожал плечами.

– Рано не рано… влюбился по уши. Девочку зовут Аглая, но они все называют ее дурацким именем Лая, она учится в параллельном классе. Владька с ума сходит.

– Не взаимно, значит, – констатировала Катя. Разложила по тарелкам плов и села. – Но это Владькины проблемы… Люба-то тут при чем?

– Учиться стал плохо – раз. Секцию пропускает – два. Учителя на него жалуются за пропуски – три. А пропуски от того, что там-сям пытается подработать, все хочет поразить девочку… – продолжал Трофимов. – Пару раз приходил домой с синяками… Но главное: Люба нашла у него под подушкой уксус! Записку, типа «В моей смерти прошу винить Клаву К.».

– Вы видели девочку? – с интересом спросила Катя.

– В «Контакте», – с набитым ртом ответил Трофимов. – Аглая Смирнова. И девочка непростая, я тебе скажу. Мама и папа – университетские преподаватели, оба кандидаты наук. Папа – исторических, а мама – так даже и философских. И у нее на стене в «Контакте» все глубокомысленные записи и размышления… О жизни, о вечности, Заратустра, Ницше и иже с ними. Ума не приложу, как Владьке помогло в такую мудреную девочку влюбиться! Все нервы Любе вымотал этой Аглаей. Постоянно скандалим из-за школы. Бить его – так вроде уже большой. Запрещать – не срабатывает…

А девочка и знать не знает, сколько из-за нее у нас проблем!

– Почему же из-за нее, – возразила Катя. – Это не она Владьку обхаживает, а он ее. Она не виновата, что он все это делает…

– Но уксус! Что, если хлебнет? Инвалидом на всю жизнь останется! Мы уж объясняли-объясняли, только вот дошло ли до него? Люба сон и покой потеряла. Хотела даже с девочкой встретиться, но Владька, как узнал, так прямо взбесился… Из дома, сказал, уйдет.

– И незачем вам с ней встречаться, – согласилась Катя. – О чем говорить? «Аглая, Владик хороший мальчик, дружи с ним»?

– Да уж…

Трофимов отодвинул тарелку и зевнул. Пожаловался:

– На работе новое оборудование устанавливаем, суета, пыль… Думал отдохнуть, а тут такое…

Надежда на Катю не оправдалась. Надо было что-то делать, а он не знал, что.

Катя в это время думала, что муж ее еще где-то едет, старшей дочери пора учить уроки, а с маленькой много не научишь…

Они переглянулись.

– Эгоистка, – сказала Катя.

– Как сглазили, – подтвердил Трофимов.

Они одновременно встали и подошли к дверям ванной комнаты.

– Любань, выходи уже, – позвал Трофимов.

– Любка, ну хватит истерить, открывай дверь, – с досадой сказала Катя.

– Отстаньте! – крикнула из-за двери Люба. – Я все равно не буду рожать его! Завтра же распарю ноги горчицей…