Елена Настова - Души древних

Между тем Любе исполнилось тридцать, а потом и больше. Очередной – тридцать третий – день рождения отмечали узким кругом, с родными и близкими.

– Пусть жизнь тебя почаще радует и удивляет, – поздравляя именинницу, пожелала Катя.

– Радует – да, – ответила тогда уже немного захмелевшая Любочка, – а вот удивлять… Я свою жизнь знаю на годы вперед – тьфу-тьфу! – лишь бы все вы были живы-здоровы! Жизнь моя, слава Богу, сложилась…

Над чем посмеешься – тому и послужишь, а зарок по сути своей есть призыв лукавого, говаривала бабушка в Катином детстве. Катя эту поговорку позабыла, а вспомнила тогда, когда Люба стала рассказывать ей странные вещи. Идет, например, Любе навстречу девушка с коляской, а из коляски, как птенец из гнезда, выглядывает маленькая голова в чепце; или мама ведет тихонько неуверенно шлепающую малышку, и ножки так малы!.. а Люба голову сворачивает им вслед – и той, и другой. И пытается уловить носом в городском воздухе запах, свойственный только лишь маленьким детям, – смесь молока, присыпок, памперсов и чего-то еще: запах недавнего рождения. Любины глаза сами собой успевают обшарить ребенка сверху донизу: «перевязочки» на руках, круглые по-воробьиному, беспамятно распахнутые глаза, невесомые волоски, лилейные щечки. «Лапочка, – умиляется Любочка. – У меня дочки не случилось… А у других вот случилось».

Другие – они где-то далеко, на параллельной улице Любиного мира. А вот Алла, третья их подруга, – близко. Алла – счастливая: у нее две дочери, пятнадцати и восьми лет. Обзавидуешься, – а Алка не ценит, потому что обе беременности ждала сына. То же, что у Любы, только наоборот, такая несправедливость.

Люба с Аллой и Катей живут в разных концах города. Видятся они не часто, но всегда в курсе важных событий в жизни друг друга.

Катя вспомнила разговор, который пересказали ей сначала Алла, а потом – Люба. Два восприятия одного и того же диалога создали в ее голове объемную картинку.

– Любка, у меня мужик! – Аллиного голоса в трубке было так много, что Любе на секунду показалось, что Алла у нее в прихожей.

– Мужик?.. – не поняла Любочка.

– Мальчик у меня, парень! Сын у меня будет!

Любину грудь – раньше сознания и против воли – ужалила зависть. Острая, как оса, куснула: Алка решилась – и дали…

– Когда?..

– Скоро уже, – с гордостью ответила Алла. – Три месяца осталось ждать.

– Почему ты мне не сказала, что беременная? – обиделась Любочка. – Подруга называется!

– Да я никому не говорила, не только тебе, – зачастила Алла. – Я, конечно, знаю, что уж что зародилось, – того не изменить, но мне, понимаешь, хотелось сначала самой понять, кто там… Сглазить боялась, понимаешь? И сейчас звоню вот прямо после УЗИ – тебе первой! Даже Коле еще не сказала…

Коля – это Аллин муж. Старший сын в семье, где выросло трое мальчишек. Так нанянчился братьев, что к теме сыновей, в отличие от многих мужчин, охладел совершенно.

– Третий, значит, – задумчиво проговорила Люба.

– Третий! – счастливо выдохнула Алла. – Мужичок мой долгожданный! Ты представляешь, вот буду я старая, а он приедет и отвезет меня к врачу. Ремонт сделает, шкаф передвинет… Грядку на даче вскопает!

– Девочка тоже может к врачу, – возразила Люба. – И ремонт… мы вот с мамой, например, вдвоем делали, Трофимов и отец мой работали…

– А шкаф передвинуть девочка может?

– Шкаф – нет, – признала Люба.

– Вот то-то же! – торжествующе заключила Алла. – И вообще. Сын – продолжатель фамилии. Будет у него ребенок, все равно, кто, – фамилия наша дальше с ним пойдет.

– Женщины мудрее, – застенчиво сказала Люба. – Умнее, изобретательнее. И они более гибкие по характеру, и добрее, чем мальчишки. Семья выстраивается вокруг женщины, отношения с родными определяет тоже женщина…

– Ну не скажи, – не согласилась Алла. – И женщины и мужчины – они разные бывают… В любом случае, девчонок у меня уже две, так что мужичок – это победа!

После этого разговора Любин благополучный покой как корова языком слизнула. Она жаловалась Кате, что в голове с утра до вечера крутится: годы идут… еще не поздно, но наступит время, когда поздно будет рожать… Алка-то после двух девчонок решилась, Алке – дали! Может, и ей рискнуть? Квартира, машина, работа, путешествия – сделано. Владьке – тринадцать. Трофимову – тридцать восемь… ей – тридцать три… успеют вырастить. Парня, конечно, и с доплатой не надо, а вдруг дочка… Может, повезет?

В общем, вот именно после этого разговора Люба Трофимова решила, как сказала бы Катина бабушка, «пойти за девочкой».