Дмитрий Градинар - Звездный патент. Сборник

Зато для Джокта наконец-то настало время откровенно заглянуть в глаза всему темному, что жило в нём, всему, что сдавливало в полночь грудную клетку, самому жестокому врагу – памяти. И Джокт встроил в панель управления «Витража» голограмму своей семьи. Он очень хотел видеть их в тот день, когда найдёт навигатора – бессмертного, расправившегося с «Хвангом».

Когда Джокт достал семейный снимок и прошептал: «Здравствуйте, родные!», из глаз опять полились слёзы, как бывало и раньше. В другой, прошлой жизни, где он ещё звался Джокартом.

С голограммой Лиин всё оказалось намного сложнее. Десять минут, а может быть и больше, Джокт вглядывался в милые черты, пытаясь прочесть в её взгляде что-то такое, чего не смог уловить раньше, за всё время их знакомства. Потом ещё несколько минут он раздумывал – нужно, не нужно? Посмотрев с сожалением на оставшийся пустым квадратик в панели управления, Джокт принял решение и выбросил последнее напоминание о бывшей любви в утилизатор. Он вполне отдавал себе отчёт, что когда-нибудь потом будет мучиться вновь, вызывая в памяти образ Лиин, будет сожалеть, что не оставил эту голограмму… Но ведь она его предала! Пускай даже ради собственной великой мечты, дорога к которой не была усыпана для Лиин розами… Но всё равно – предала! Предала! Джокт ударил кулаком по сенсору включения утилизатора.

Прощай, Лиин! Ты ушла, даже не попрощавшись. Жаль, что не забрала с собой мои к тебе чувства… Теперь – вот так, на атомы, в прах! Пусть уйдёт и это… Даже если осталась память.

«Витраж» во многом выгодно отличался от учебного истребителя. Скорость – скоростью, но имелись и другие преимущества. Радиусы разворотов у него были меньше, время разгона, – «разбег», – короче. Новенькие откалиброванные движки позволяли выделывать множество фокусов, недоступных Джокту при пилотировании учебного «Зигзага». Теперь курсант научился не только брать старт с задвинутыми заслонками… Единственное, что вначале оказалось неприятной неожиданностью, была новая компоновка панели управления. Даже рукоять джойстика, ещё не истёртая множеством прикосновений, по-другому ложилась в ладонь. Но вскоре он привык и успел забыть старую компоновку панели. Теперь всё казалось привычным, можно сказать – обжитым. И до Первого боевого осталось только два дня.

– Ну скажи! Неужели так мне ничего и не скажешь? – допытывался он у Спенсера, заглядывая ему в глаза с собачьей преданностью.

Какое-то мгновение Джокту казалось, что все завесы сейчас упадут и Спенсер всё-таки шепнёт ему на ухо хотя бы несколько слов.

Но это ему только показалось.

– Понимаешь, Джокт, это не моя тайна. Почему – узнаешь послезавтра. Я думаю, что ты успел научиться многому, и значит – всё будет в порядке. А сейчас оставь свои вопросы, у меня через час очень важный рейд.

– Работаешь в тройке? В девятке? – Поняв, что ему ничего не добиться, Джокт подхватил новую тему.

Он всегда волновался за Спенсера, боясь, что однажды пилот не вернётся из рейда.

– Нет, дружище. Не угадал. Лечу один.

– П-почему? – запнулся от неожиданности Джокт.

– Потому, что кончается на соответствующую букву! Так надо, и большего я сказать не могу.

– Топ-секрет? Ладно… – вроде бы перестал любопытствовать курсант, но уже через минуту, увидев, что пилот действительно торопится, попытался разузнать о странном вылете, но уже с другого конца. – А вот ты при одиночном полёте как загрузишь арсенальные подвески? «Пополам»?

«Пополам» – так называлась схема вооружения эскортного истребителя, уходящего на большие расстояния. Если приходилось сопровождать какой-нибудь корабль авизо на короткое расстояние, использовалась схема «Одиннадцать»: десять Имов, для непрерывного их отстрела с целью прикрытия сопровождаемого и две торпеды – на всякий счастливый случай. Почему «одиннадцать», если Имов только десять? Просто если случай выпадет несчастливый, то в критический момент истребитель сам должен был оказаться в роли Има, приняв контакт с вражеской торпедой, спасая ценой своей гибели эскортируемый звездолёт. Имей когда-то «Хванг» хотя бы один истребитель, оснащенный по схеме «одиннадцать», он мог бы уйти…

Ответ Спенсера прервал печальную мысль.

– Ты не поверишь. Лечу «нулём». Даже плазмогенераторы собираюсь снять…

Такой ответ выглядел просто издевкой. «Ноль», он ноль и есть – полностью пустой, невооруженный «Зигзаг» мог надеяться разве что на сомнительное уменьшение возможности засечь его энергорадаром. Такой истребитель опознавался бы бессмертными как авизо или ещё какая-нибудь мелочь, не стоящая внимания. Вот только внимание своё враг обращал теперь на любой корабль Солнечной.