Дмитрий Градинар - Звездный патент. Сборник

– Взаимопонимание… Пытаемся… – передразнил инструктор – Никакого взаимопонимания у вас и не будет, если не поумнеете. Слушайте, а почему бы вам не поступить на курсы пехоты Космических Сил? Да ещё в разные учебные отделения? И сражаться – исключительно в разных квадратах. А? Секрет-то простой – нужно постоянно следить, чтоб вы не оказались рядом, вместе. Вот командиры отделений и будут за вами следить, чем же им ещё заниматься?

Но потом он сменил гнев на милость.

– Но это хорошо, что вы не надеетесь на случай… Выполните задание завтра. В вашем распоряжении – время после занятий, до отбоя, и целая ночь. Делайте, что хотите. Если опять передерётесь, будете обижаться только на себя. И уже не здесь…

Примерно так же решались вопросы сложных взаимоотношений и другими инструкторами. Потому что каждый из них уже имел целый багаж уловок, позволяющих направить негативную энергию в нужное русло.

У Джокарта подобных проблем не возникало ни с кем. Но среди многочисленных приятелей были и настоящие друзья.

Первый – Моджо, который, казалось, вообще не был способен ни на что обидеться и всегда был рад прийти на помощь.

– Борьба богов! – рассказывал он про сумо. – Делает тебя самого наполовину богом! А бог, если бы он когда-нибудь существовал, ни за что не мог быть обидчивым или мстительным. Потому что это уже – неправильный бог. И сама дохё – площадка для борьбы вытолкнет его за круг..

Вторым был Ростислав, с которым Джокарт просто не мог не подружиться. Потому что Ростислав был плутонианцем, избежавшим гибели благодаря случайности. За день до трагедии он пригласил свою девушку к Юпитеру, на «Европу», погонять на серфингах в Блаженном океане, чтобы сгладить какую-то глупую ссору. Но его не захотели простить, и он, плюнув, отправился один.

«И почему его не гложет такая же боль, как меня? – думал и завидовал этому обстоятельству Джокарт. – Что из того, что потом он волосы рвал на голове?»

– Потом я понял, – будто отвечая на невысказанный вопрос Джокарта, говорил он, – что жизнь не кончается, и нужно просто что-то начать сначала. Выбрал крепость. Хочу стать пилотом…

Отдельной историей был Густав, третий друг Джокарта.

Густав являлся выходцем из богатейшей семьи, почему-то не пожелавший продолжить дело своего отца – совладельца сети заводов по производству синтетического питания и пищевых добавок. Говорили, что могущество семьи Густава простиралось так далеко, что вопрос о продолжении его учёбы на курсах пилотов решался на уровне Комендантства Крепости. И якобы сам комендант ткнул изданными в карманном формате «Правилами определения» в лицо обвешанному бриллиантами хлыщу – корпоративному юристу, прибывшему с Земли на авизо, небольшом посыльном судне.

– Это у вас там – династии! А у нас – война! И что с того, что я сам происхожу из рода… – Дальше он сказал что-то такое, отчего высокооплачиваемый «шестёрка» ретировался и стартовал обратно.

– Я знаю, что натуральных продуктов на всех не хватает! Но как подумаю о том, что каждый вкусный «эргер» – это чьи-то непрожитые дни, пускай часы или даже минуты жизни! – как меня начинает тошнить. Сам-то я этих «эргеров» не ел! И привык пить талую воду голубых айсбергов, а не из цветастых упаковок.

На курсах его называли «экстремистом», в память о существовавших когда-то политических движениях. Исчезнувших, впрочем, вместе с государствами в старом смысле этого слова. Но больше прижилось другое прозвище – Барон. В память, так сказать, о высоком происхождении.

– Барон, так Барон. Главное – не надо мне рассказывать о нелёгкой доле жителей буша, саванн и пустынь. Решением Корпоративного правительства их уровень жизни был поднят ровно до такой черты, чтоб у них исчезли соблазны пытаться достичь его силой. Тоже бред, кстати. Глобальное государство – непобедимо! В кварталах мидлменов живёт девяносто восемь процентов населения Солнечной. Самое насущное, что им необходимо – у них имеется. О чём же ещё мечтать? Это очень удобно для остальных двух процентов, которые, кстати, втайне печалятся, что их именно два, а не полтора процента или ещё меньше. – Такие речи, проглатываемые курсантами с открытыми ртами, Густав мог толкать часами.

– Я правду говорю, «План Тысячелетий» оказался выполнен. Теми, естественно, кто его задумал тысячи лет назад. Случайных людей в числе хайменов становилось всё меньше и меньше, пока чёткая, одетая в каркас законов и исполнительной власти, пищевая пирамида не была сформирована. Пастухам остаётся стричь своё стадо… Стричь и лелеять… Лелеять и стричь.