Дмитрий Градинар - Звездный патент. Сборник

Затем было объявлено расписание для отделений. Первое: маджонг – маджонг – предполётная. Второе: предполётная – маджонг – ралли. Третье…

Отделению Джокарта, седьмому, выпало целый день заниматься предполётной подготовкой, то есть «матрёшками» и тренировками на истребителе – тренажере. Джокарт, помня свои приключения во сне и выделяя те из них, где он уходил от «Кнопок», был Доволен таким расписанием.

Балу он всё-таки навестил. Нет. Не так. Они встретились. При самых необычных обстоятельствах, когда до начала учебных вылетов осталась всего одна неделя.

Дурной сон, к счастью, не повторился. Но Джокарт пережил многое за это время. Например, исчезновение Лиин на целых три дня. А с её появлением ему пришлось выслушать долгую, удивительную историю про «творческие» дни, которые должны, оказывается, быть у каждого художника, музыканта или литератора. Поскольку Джокарт не был ни первым, ни вторым, ни даже третьим, в конечном итоге пришлось ещё и поверить, хотя это далось ему с трудом.

– Ты не понимаешь, а я не знаю, как тебе всё объяснить…

– Как бы ты ни объясняла, я всё равно этого не пойму. Исчезнуть вот так, неожиданно и без какого-нибудь предупреждения. Молчи, Лиин! Существует тысяча способов, как сообщить о себе. Я уже не говорю о самой простой вещи – почему ты не вызвала меня и не сказала всего несколько слов: «Я устала. Хочу отдохнуть. Жди меня через три дня».

– Всё не так! Я не устала, и это был не отдых! Вот видишь? Ты уже не понимаешь. Как же ты собирался понять меня, даже если бы я сказала такую чушь? Устроил бы, как сейчас, сцену? Но мне не нужны были сцены! Мне нужен был только покой. Понимаешь? Покой, и – чтоб никого рядом. Репертуар приходится обновлять – это непреложная истина для исполнителя. А все свои песни я пишу сама. Угадай – когда и как? К тому же я не могла знать, сколько времени мне потребуется… Думала, успею к вечеру – как раз наклёвывался один заманчивый мотивчик… В итоге – три дня и пять новых песен. Когда ты станешь пилотом, ты будешь слушать их в офицерском зале.

Говоря так, Лиин допустила ошибку. Ещё не зная, что она скрывает за этой маленькой ложью, и маленькая ли она на самом деле, Джокарт понимал, что Лиин, после всех прежних уговоров, никогда бы не сказала вот так спокойно, будто констатируя факт: «когда ты станешь пилотом». Что угодно и как угодно, но только не это и не так.

– Лиин, ты даже не можешь объяснить мне, где всё-таки ты была.

– Потому что ты не спрашивал.

– Вот спрашиваю.

– Ну что ж. Госпитальное отделение Крепости имеет несколько восстановительных палат. Каждая палата – замкнутый мир, куда не проникает снаружи ни-че-го! Именно это мне и требовалось… Видеоэкраны во всю стену с фрагментами земных или других пейзажей. Представляешь? Ты – в центре такой комнаты, с синтезатором в руках, а вокруг – бушующее море… И кажется, будто брызги волн попадут сейчас на руки. Или – сумеречные горы Денебского Мегаполиса. И ты стоишь на вершине, а где-то внизу, так реально, словно взаправду, так что кружится голова, мерцают от горизонта и до горизонта огни цивилизации…

– Нет больше Денебского Мегаполиса, – автоматически вставил Джокарт, – уничтожен бессмертными.

– Я же говорю – это видео! Хотя, наверное, ты прав… Денеб я хотела найти, но его не оказалось в списке репродукций, это сейчас я говорила для образности. Но море – было. И лес. И.

– Лиин! Я три дня не знал, что мне делать и о чём думать! Обращался даже к старшему офицеру-куратору, и не только к нему. Но мне так никто и не помог тебя найти. Был человек – нет человека. Мне кажется, ты просто воспользовалась тем, что я не имею доступа в зону проживания вольнонаёмного состава Крепости.

– Ты не имеешь доступа и в госпитальное отделение. А твой офицер-куратор наверняка увидел уведомление о конфиденциальности и не стал тебе ничего говорить. Воспользовалась… Скажешь тоже. А что бы ты стал делать, даже если бы узнал – где я нахожусь?

– Я бы сломал себе руку и попал в госпитальное отделение…

– Не надо. Не пугай меня так больше, Джокарт! Ты же не сумасшедший, чтобы из за ерунды…

– Это не ерунда, Лиин! – Он повысил голос, и снова начал перечислять: – Ты исчезла, тебя не было три дня. Никто не мог мне сказать – где ты и что с тобой. Что я должен был думать?

Она попыталась поцеловать его, но, убедившись, что не дождётся объятий, пересела на другой край дивана.

– Что угодно ты должен был подумать. Только не то, о чём продолжаешь думать сейчас. Когда нет тебя, я должна понимать, что ты занят обучением. – Из глаз её посыпались слёзы, хотя лицо сохраняло прежнее выражение, одновременно влюбленности и решимости отстоять свою правоту – Я должна понимать всё – твои проблемы, все заботы, что тебя окружают, эту дурацкую подготовку к игре со смертью! А ты? Ты хоть раз пытался меня понять? Задумывался – каково это: выходить каждый вечер на эстраду, четыре года выдерживать жёсткую диету и следить за голосом, чтоб не потерять его. Мои песни… Ты хоть раз спросил – откуда они? Нет. Ты даже ни разу не поинтересовался ни о чём подобном. Поэтому тебе сейчас и обидно – оттого, что ты ничего не понимаешь, и даже если хочешь мне поверить – не веришь. Если бы ты хоть раз…