Игорь Шагин - Белая полоса

После предварительного заседания и принятия судьёй Лясковской дела к слушанию мне в числе других подсудимых из Апелляционного суда г. Киева было направлено и вручено под подпись спецчастью СИЗО СБУ обвинительное заключение.

Обвинительное заключение представляло собой копию обвинения с приведёнными ниже под каждым эпизодом доказательствами, состоящими из выдержек из показаний свидетелей, ссылок на документы и другого; при этом фамилия Шагина в показаниях свидетелей отсутствовала. Во всех показаниях, выборочно приведённых следователем о ведении переговоров или возникших конфликтах, присутствовала фамилия Фиалковского — учредителя ООО «Топ-Сервис», бывшего директора ООО «Топ-Сервис» и действующего народного депутата Верховной Рады Украины, — после чего непременно следовал вывод, что у Шагина возник преступный умысел «наказать» или устранить того или иного человека, как будто в защиту интересов Фиалковского. И для реализации этого умысла Шагин обращался к Макарову, с которым организовал банду, и к членам этой банды Старикову и Маркуну. В то же время следователем Демидовым Фиалковский ни по одному эпизоду допрошен не был, чтобы подтвердить или опровергнуть показания свидетелей. А по поводу рэкета в показаниях написал следующее: «Об угрозах со стороны каких-либо лиц в отношении Шагина и других руководителей и учредителей “Топ — Сервисa” мне ничего не известно, и я никогда не слышал о подобных ситуациях, хотя, конечно, мог просто об этом не знать. О случаях вымогательства денежных средств у Шагина и других мне не известно. Хотя это не означает, что такого не было…» (А потом, как бы оправдываясь, предложил встретиться и сказал моей жене: «Как же я расскажу о рэкете, я же народный депутат!») Создавалось впечатление, что обвинительное заключение написано не Шагину, а Фиалковскому, где следователю Демидову, например, на доследовании оставалось только в некоторых местах заменить фамилию Шагин на фамилию Фиалковский. И, видимо, по этой причине и с этого времени Фиалковский, как соучредитель предприятия, имея влияние на других соучредителей, начал закладывать и распродавать активы (акции, заводы) предприятия АОЗТ «Топ-Сервис», где я являлся соучредителем и президентом компании.

На конец марта было назначено первое судебное заседание. В отличие от СИЗО № 13, из СИЗО СБУ на суд позволялось ездить в галстуке, с ремнём и ручными часами. Оля передала мне костюм, несколько новых белых рубашек, галстук и туфли. А также, поскольку на улице было ещё холодно, кожаное меховое полупальто и кожаную же, на меху, шапку. Вещи в камеру на хранение не выдавались, а находились на складе, в шкафу, и в день суда, наглаженные и накрахмаленные прапорщиком Женей, были выданы мне в камеру. Петруня говорил, что «пока нет решения суда — вы все для меня невиновные. И пока содержитесь у меня, имеете право на суд ездить как люди». Я переоделся, и за мной приехал автозак («воронок»).

Меня и Гандрабуру из СИЗО СБУ в суд — в кинотеатр «Загреб» — доставили последними. Нас везли в одной машине и завели в зал, когда тринадцать остальных подсудимых по делу уже привезли из СИЗО-13. Мы ехали в разных отсеках. Первым из машины вывели Гандрабуру. Потом конвойный дал команду выходить мне. Машина была припаркована боковой дверью будки к чёрному входу в кинотеатр. С двух сторон лаяли собаки. Я спрыгнул на тротуар, мне застегнули за спиной наручники, и солдаты слева и справа, придерживая меня за предплечья, по лестнице сопроводили меня в клетку, которая была смонтирована сбоку от сцены кинотеатра. Я подал через решётку руки, и с меня сняли наручники.

В клетке были две деревянные скамейки, на каждой из которых сидели по шесть-семь человек. Были Стариков и Маркун, которые приезжали в офис от Макарова за данью. Были те лица, с которыми меня познакомили во время проведения ознакомления с делом в одном кабинете. И были неизвестные мне лица. Все они сейчас были подсудимыми, по обвинительному заключению — члены моей банды, которую я организовал с Макаровым. Самого Макарова в клетке не было — он находился в розыске и был выделен в отдельное делопроизводство. С правой стороны от клетки находился зал кинотеатра, на первых рядах кресел которого сидели несколько десятков человек — очевидно, родственники и знакомые подсудимых. С краю, в сторонке я разглядел Олю. Перед клеткой были поставлены несколько столов, за которыми сидели адвокаты. С противоположной стороны прохода, перед креслами, стоял круглый пластмассовый белый стол — такой, как используют в кафе на улицах, — за которым сидел прокурор Соляник, молодой черноволосый парень в форме прокурора. Перед ним на столе лежали документы.