Кейт Куинн - Императрица семи холмов

Нет конечно, она ни за что не станет подражать любой богине. Только Юноне, небесной царице, ибо только она безукоризненна во всем. Ведь не секрет, что другим небожительницам по части целомудрия до нее далеко.

Вскоре императорская чета уже вступала под своды храма. Плотина неодобрительно покосилась на статую Венеры – кудрявое, легкомысленное создание. Какова богиня, такова и статуя! На месте Юноны я никогда бы не подпустила сюда эту шлюху даже близко. В конце концов даже боги должны содержать свою небесную обитель в чистоте и благопристойности. Ведь содержит в чистоте и благопристойности свой дом она, Плотина.

Жрец тем временем воздел руку с кувшином, наполненным молодым вином, и принялся нараспев читать молитву, прося богиню ниспослать богатый урожай и благодаря за урожаи предыдущих лет. Судя по тому, как раскраснелось его лицо, он успел приложиться к кувшину с молодым вином, причем не один раз. «Надо будет заменить его на другого жреца», – сделала мысленную пометку Плотина.

Впрочем, его молитвы никто не слушал. Мужчины стояли, переминаясь с ноги на ногу, в ожидании момента, когда смогут воздать должное молодому вину, девушки хихикали и перешептывались с императорской стражей.

– Покажи им всем пример, – шепнула Плотина мужу, склоняя в благоговейном поклоне голову, тем более что жрец читал завершающую молитву, обращенную к Венере и Юпитеру. Присутствующие тотчас поспешили последовать ее примеру. Включая каштановую девичью головку, которую Плотина приметила еще при входе в храм.

Та самая девушка.

О боги, как же мучителен выбор! Неужели это та, что достойна ее воспитанника? Нет конечно, кровь у нее слегка подпорченная. Ни для кого не секрет, что ее мать не блистала добродетелью. Но будем надеяться, что отец, сенатор Норбан, передал ей свою добропорядочность. Лицо чистое и скромное, с правильными чертами. Блистательная красота ни к чему – она скорее помеха и источник соблазнов. Ведь не секрет, что рука об руку с красотой идут такие пороки, как тщеславие и склонность к неверности. А ведь та, на кого падет выбор Плотины, должна быть исполнена чувства собственного достоинства. Именно по причине отсутствия этого самого достоинства две предыдущие кандидатуры пришлось отклонить.

Жрец продолжал монотонно читать молитву. Плотина же незаметно наблюдала за девушкой. Та стояла тихо, не переминалась с ноги на ногу, не вертела головой по сторонам, как обычно поступают ее сверстницы, придирчиво разглядывая платья своих подруг. Молчалива. Это хорошо. Потупив взор, уважительно стоит позади отца. Прекрасно.

Плотина не сомневалась, что вылепит ее по своему образу и подобию, направит, обучит, выпестует. Вот только платье – шелковое платье винного цвета. Нет, молодой девушке не пристало ходить в шелках. Впрочем, не секрет, что отец ее балует. С другой стороны, платье вполне пристойное – с длинными рукавами.

Девушка посмотрела на свою светловолосую младшую сестренку, которой никак не стоялось на месте с ней рядом, и поднесла палец к губам – мол, тс, не шуми. Ага, имеет подход к детям. Тоже хорошо. Потому что та, кого выберет Плотина, родит много детей. Нет, воспитывать их будет она, императрица Рима. Это она возьмет на себя их образование и, что самое главное, привьет им приличия. Что касается воспитания самой девушки – здесь, похоже, есть проблема. Говорят, что сенатор Норбан не только избаловал старшую дочь, но воспитал ее довольно странным образом. И о чем он только думает? Какая практическая польза девушке от Гомера и Эсхила? И какое счастье, что третья жена сенатора взяла на себя обязанность привить падчерице любовь к домашним делам. Ну, будем надеяться, что отцовские уроки не пошли ей во вред. Тем более что как только пойдут дети, ей будет не до книг. Второй вопрос – приданое. Надо сказать, что здесь Плотина была не столь требовательна, нежели некоторые. Для нее куда важнее другие вещи. К тому же приданое за девушкой дают вполне приличное, а уж применение ему всегда отыщется. Связи – вот что во сто крат ценнее любого приданого. И пусть сенатор Норбан заметно сдал в последние годы, его голос в сенате по-прежнему имеет вес.

Его поддержка может оказаться решающей.

Тем временем жрец закончил молитву Венере и поднял над головой чашу. На пол храма рубиновой струей пролилось вино. Девушка не спускала с церемонии глаз, все так же стоя, как статуя, и лишь слегка наклонив голову, увенчанную по случаю праздника венком из маков.