Кейт Куинн - Императрица семи холмов

– Надутый патрицианский ублюдок, – бросил я ему в спину.

Вот так состоялось мое знакомство с Публием Элием Адрианом. Эх, зря я тогда не прихлопнул его. Честное слово, так было бы лучше и для Сабины, и для меня.

«Как хорошо, – подумала Сабина, шагая сквозь толпу вслед за Виксом, – когда рядом есть кто-то большой и сильный, кто при случае защитит тебя». Викс шел впереди, прокладывая им путь сквозь давку напиравших со всех сторон болельщиков Красных. Сами Красные только что выиграли последний забег и таким образом стали победителями дня.

– Моя тетя Диана ни за что меня не простит, что я ее не поздравила, – крикнула Виксу Сабина, пытаясь перекричать ликующий гул голосов, которыми трибуны приветствовали своих любимцев. Колесница тем временем описала круг почета, и болельщики уже рвались на арену, чтобы воздать почести победителям.

– Клянусь Хароном! – воскликнул Викс, работая локтями. Еще миг – и его взору предстали беговые жеребцы Красных: все в пене, огромные и сильные, они были копытами и грызли удила. – Ни за что в жизни не сяду верхом на лошадь. Вот это чудовища. Честное слово, не понимаю, как кто-то может…

– Сабина! – раздался рядом чей-то голос. Откуда-то из-за их спин вынырнула тетя Диана и радостно обняла Сабину за талию. Руки у тетушки были коричневые, загорелые, что никак не вязалось с представлениями большинства римлянок о красоте. Впрочем, ее красное платье и светлые волосы тоже пропахли отнюдь не духами, а сеном. – Ты видела? Наши Красные выиграли пять забегов из девяти! Я пригласила возниц к себе на виллу, чтобы отпраздновать это событие. Надеюсь, ты составишь нам компанию…

– Нет, тетя, я иду домой, – ответила Сабина.

– О боги, где это видано! Я в твоем возрасте в два счета могла на спор перепить любого возницу. Впрочем, как хочешь, а я пойду, проведаю моих любимцев.

С этими словами тетя Диана растворилась в ликующей толпе.

– Это твоя тетка? – спросил Викс, с восхищением глядя ей вслед.

– Не совсем. Скорее дальняя родственница со стороны отца, но я привыкла называть ее тетей. – С этими словами Сабина вытащила из волос поникший мак и принялась вертеть его в руках. – Не стесняйся, можешь глазеть на нее, сколько тебе вздумается. Ты не один такой.

– Похоже, в молодости она была очень даже ничего.

– Ты прав. Стоило ей войти в комнату, как головы всех мужчин словно по команде поворачивались в ее сторону. Что жутко раздражало мою мать: ей, видишь ли, хотелось, чтобы головы поворачивались исключительно в сторону ее персоны.

Сабина вновь взяла Викса под руку, и они, увлекаемые толпой, двинулись к выходу из Большого Цирка, наступая на остатки пищи, лужи пролитого вина, увядшие цветы и брошенные флажки. Болельщики Красных от гордости надували щеки, болельщики Синих – хмуро смотрели на них исподлобья; дети закатывали рев, парочки спешили уединиться где-нибудь в укромном уголке. Небо над головой уже темнело. Еще немного – и на Рим опустится ночь. Сабина запрокинула голову, глядя на гигантский овал Колизея. Взгляд Викса тоже был прикован к каменной громаде. И впервые за весь день лицо его, такое живое и подвижное, было похоже на каменную маску.

– Ты думаешь про Колизей? – спросила Сабина.

– Нет, – коротко ответил Викс, со злостью отталкивая от себя какого-то пьянчугу. Но тот лишь расплылся в улыбке и, выкрикнув: «Да здравствуют виналии!», шатаясь, растворился в сумерках. – Но иногда он мне снится во сне, – добавил Викс.

– А вот мне ничего не снится, – грустно отозвалась Сабина. – С тех пор как я излечилась от эпилепсии, я больше не вижу снов.

Припадки начались у нее в раннем детстве, но ее излечила – как то часто бывало в таких случаях – гладиаторская кровь. И гладиатором этим был тринадцатилетний Викс, раненный на арене во время своего первого боя. Сабина видела, как это произошло: меч противника впился ему в плечо, что само по себе не так уж страшно. Но Викс нарочно подался вперед, давая лезвию войти глубже, чтобы сам он смог дотянуться до противника, превосходившего его ростом и силой, чтобы нанести ему смертельный дар. «Наверно, поэтому я и поцеловала его, когда мы с ним встретились лицом к лицу. Эх, ну и вид у него был!»

– Ты скучаешь по своей эпилепсии? – удивился Викс. Небо тем временем из розового сделалось пурпурным.

– По припадкам – нет. А вот по снам – да. В снах с нами разговаривают боги. Неужели это значит, что они больше ни разу не заговорят со мной?