Николай Горнов - Общество мертвых пилотов

Откинувшись на спинку продавленного сиденья, Вадим прикрыл глаза и поморщился от слишком сильного запаха химических специй для быстрорастворимой китайской лапши. На него уже начинало давить ощущение очередного пустого дня. А еще грызла досада. Глупо он «засветился». Очень глупо. Даже если допустить, что местные наследники чекистов о нем действительно ничего не знали, то теперь уж наверняка подняли всю его родословную до десятого колена. И совершенно непонятно, что делать теперь. Куда идти? Что за машина, черт подери, постоянно висит у него на хвосте? Вадим даже приблизительно не знал, где искать ответы на эти вопросы. Да и сами вопросы, как он подозревал, были совсем не теми, над которыми имело смысл задумываться. Но что-то не вполне осознанное продолжало подталкивать его вперед, периодически вспыхивая и выжигая все мысли и эмоции.

Первый такой пожар случился ярким солнечным утром, когда Вадим проснулся и вдруг совершенно четко осознал, что отца он не увидит уже никогда. А ведь «никогда» – это не пять, десять или даже пятнадцать лет. «Никогда» означало только одно – никогда. И сразу вспомнилось, что слишком редко он заходил к отцу, пока тот был еще жив. Ведь нет, казалось бы, ничего проще, чем просто зайти в гости к человеку, присесть с ним на кухне, выпить чашку чая и выслушать его хотя бы раз. Молча выслушать, не перебивая. И отчего-то Вадиму показалось, что будь он неподалеку, то смог бы отцу помочь. Может, и прожил бы он дольше, останься Вадим в Омске. Пусть хоть на два года, но дольше. Или хотя бы на год…

Запотевшее боковое стекло Вадим протер рукавом куртки. Если рассыпающаяся «двенадцатая» не застрянет в какой-нибудь раскисшей колее от КАМАЗа, то минут через десять он увидит Мануэлу. С тех пор, как Вадим объявил ей о категорической невозможности вылета из Сонечногорска в Барселону, они больше не перебросились ни словом. И даже не смотрели друг на друга. Тем не менее, Мануэла терпеливо училась у тетки Нины готовить любимые блюда Вадима. Позавчера, например, довольно успешно испекла сладкие пирожки со щавелем. А с утра взялась за пельмени, чем полностью деморализовала тетку Нину, которая и так-то была на ее стороне и со всей родственной прямотой норовила украдкой показать Вадиму кулак. Мол, смотри, какое золото имеешь, а не ценишь вовсе.

Конечно, тетка была права. Впрочем, Вадим еще хорошо помнил то время, когда вообще не мог надолго оставаться с Мануэлой наедине. Потом их отношения как-то устоялись, вошли в привычку. И только недавно он поймал себя на странной мысли, что жить без нее уже не смог бы. Видимо, Мануэла дала ему то, что не смогла или не захотела дать мать – бескорыстную любовь. Вот и получается, что перед Мануэлой он тоже виноват. Он виноват кругом. И что ни делай, все равно кому-то будет плохо. Если не отцу, так матери. Не матери, так Мануэле. И не вырваться из этого круга. В Омске потерял полгода в поисках неизвестно чего. Теперь непонятно зачем приехал в Солнечногорск. И опять пустота…

Хотя, нет. Кое-что все же удалось обнаружить на чердаке. В старых вещах оказался архив отца. Небольшой. В основном там были старые журналы. Но в стопке «Науки и жизни» за 83-й год Вадим приметил потрепанную картонную папку с пачкой пожелтевших листочков, исписанных незнакомыми Вадиму формулами. Почерк был явно отцовским. И сам факт, что отец все эти формулы когда-то знал, Вадима приятно удивил. А когда он разобрал почти выцветшую надпись на папке, то удивился еще больше. Хрупкие листочки оказались черновиком отцовской диссертации. Это была еще одна страница семейной истории, которую Вадим не знал. Тетка Нина, когда он спросил ее напрямую о папке с недописанной диссертацией, как-то подозрительно быстро отвела взгляд. Из чего нетрудно сделать вывод: она определенно знает больше, чем говорит.

Не до конца еще проверен и вариант с Комбинатом. Если перед отъездом в Омск отец несколько лет отработал на этом предприятии, то можно узнать, кем именно он там работал. В отделе кадров могла сохраниться и написанная им собственноручно автобиография. Обязательно нужно поискать личное дело. Сегодня уже поздно, а завтра, прямо с утра, нужно двигать на Комбинат. И пусть лопнет от злости служба безопасности в полном составе, но он проскочит на территорию Комбината. А уж там он найдет способ, как выяснить в отделе кадров все интересующие его подробности…

Автомобиль резко сбросил скорость, но на повороте машина все равно пошла юзом. Вадима бросило вперед. Он ощутимо приложился лбом о боковую стойку и выругался.