Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал. Дневниковые записи последнего офицера Советского Союза

Половина из выпускников его училищной роты уже на вольных хлебах, а едва-едва капитаны. Я его начинаю ругать, а он мне: «У нас же династия, и я не могу прервать процесс, да и чем ты недоволен? Радоваться должен, что сын у тебя не балбес, научился и в армии зарабатывать деньги». Он не понимает, что для армии он уже потерян, что его элементарно подставили жулики. Из них, научившихся зарабатывать в армии, толку уже не будет, они не в боях зарабатывают, не как волонтеры, а на распродаже, по большому счету, Родины. Ведь нормальный человек сегодня служить не станет. В армии, где каждый имеет свою долю, служба становится бесчестием. В армии, где у каждого есть своя доля, честный человек служить не станет.

– Генерал, что ты мне жалуешься. Извини, конечно, что на ты. Но я в этом паровозе не новичок, да и мысли наши совпадают. Но я бы лучше был твоим сыном, и в его дерьме, чем в том, в каком нахожусь сам. Быть генеральским детенышем хорошо, это лучше, чем бронежилет. Если ты просто солдат, то тебя обязательно убьют и в Афганистане, и в Чечне. Да где угодно. А если ты детеныш, то покараулил мандариновую плантацию в Афганистане – получил орден, спьяну попал под обстрел – вот уже и герой. Детеныши это знают. А не детеныши не хотят воевать, их труд по – другому измеряется, но их заставляют, вроде как за Россию, за Родину. Детенышей война через дворцы, «греческие залы», бани ведет прямо к славе, а других, не детенышей, через грязь, раны и боль к нищете. И ты это знаешь, генерал. И ничего не делаешь. И я это знаю. И тоже ничего не делаю. Ты меня презираешь, а я тебе завидую, а в итоге мы равны, равны перед богом, и ему мы оба не нравимся, мы ему противны.

– Ты не совсем прав, раз уж завели такой разговор. В военное, в смутное время карьеру делать легче, чем в мирное, тихое, застойное. Майор, полковник, генерал 1995 года – это совсем не то, что до 1985 года.

В те годы дослужиться до майора большим счастьем было. Сегодня лейтенант получает сразу роту, еще не видя ни одного солдата, а на должность комбата, вообще, никого не найти. Вакансий подполковников видимо-невидимо. Что тебе мешает расти, пробиваться в элиту армии? Льготные условия, только не будь дураком.

– Ничто. Мне способы, методы не нравятся, и вам, как я понял, тоже.

– А чем они плохи? Мест для совершения боевых подвигов, слава богу, хватает. Риск, конечно, есть, но ведь и военная удача бывает. А там награды, должности. Это высоконравственный путь, при котором и мораль соблюдена. Конечно, и героев не всех судьба к высоким должностям, звездам ведет, но, в принципе, пробиться можно, только голову иметь надо. Есть и второй путь. По нему идут чаще. Вы же в Даурии служите. Наверное, обратили внимание на вновь назначенного командира. Он уже близок к элите, остался пустяк – академия генерального штаба. А ведь пробивается он сам, оценивает обстановку, а она плачевная, командовать уже и некому, и некем. Принимает решение – служить. И служит. Строит в столовой «греческий зал» для инспектирующих чинов, обвешивает его картинами и шторами для уюта, сервирует посудой с золотой каемочкой, набирает официанток с высокими попками и отгораживает это «образование» от остального «бедноватого» внешнего мира, от своей воинской части. Строит баню, ибо немало судьбоносных решений принимается именно там. Налаживает охоту, рыбалку и т. д. Он интуитивно двигается в совершенно правильном направлении. Не делай он этого, все его усилия по поддержанию боевой готовности ничего бы не стоили. Генерал из Москвы едет к полковнику в Даурию не для поиска вшей у его подчиненных. Он едет отдохнуть, он знает: его оторвали от разных «шкурных» дел, и он должен их компенсировать.

Я вот другу недавно звонил, зная что он в отпуске, предложил съездить дня на четыре поохотиться. А он мне: «Не могу говорит, предложили одну воинскую часть проинспектировать. Надо ехать, а то денег не хватает: стройка, долги, дети… Правда, это и есть та самая доля, но иначе не пробиться.

– Но вы только что осуждали своего сына, и вдруг такой вывод. На лицо двойная мораль.

– Тут дело в другом. Мой сын в армии офицером меньше 5 лет, через 10 пусть хоть на уши встанет, это уже проблема государства, но десять лет ты должен служить, как говорится, честно. А больше десяти, ну максимум двенадцати, служить не надо, если ты, конечно, не фанатик. Но десять первых лет государству надо отдать, это потом опыт, долги, дети. А когда сразу к корыту – это очень для страны опасно. Ладно, поздно уже, давайте спать».