Фрэнк Харди - Власть без славы

Через Фрэнка Лэмменса удалось договориться с высшими чинами мельбурнской полиции; мельбурнские сыщики ничем не сумели помочь пертским сыщикам, и убийц так и не нашли.

Джон Уэст решил не вмешиваться в ход событий, происходивших в Перте, и предоставил им идти своим чередом. Законопроект был утвержден; Джон Уэст один из ипподромов продал, а другой сдал в аренду на самых выгодных условиях.

Он ждал, что к нему явится Флорри, расскажет ему подробности о смерти мужа и, быть может, вернет пять тысяч фунтов. Он не доверял женщинам и знал, как сильно Флорри любила Барни. Надо было разыскать ее и заставить молчать. Она все не приходила, и Уэст послал к ней Лэмменса, но ему сказали, что мистер и миссис Робинсон уехали отдыхать неизвестно куда.

— Конечно, она прибрала к рукам мои пять тысяч, так я и думал. Во всяком случае, теперь она хоть болтать не станет, — сказал Джон Уэст Лэмменсу.

Когда кто-нибудь спрашивал о Барни, Джон Уэст оборачивался к висевшей на стене фотографии и говорил; — Кто бы мог подумать, что у нашего Барни такое больное сердце, а? Умер скоропостижно в Южной Австралии. Хороший был парень, умный и образованный.

Уэст был несколько расстроен тем, что пришлось отказаться от своих планов относительно Перта, но его отвлекли другие дела, требующие внимания, — дела коммерческие и политические. Выборы в федеральный парламент принесли лейбористам поражение, но для Джона Уэста это явилось крупной победой, ибо в предвыборную камланию его влияние в лейбористской партии сильно возросло. Он купил Рилу место в парламенте от Нового Южного Уэлса, и Рил легко прошел на выборах.

Во время предвыборной кампании пресса не упускала случая обвинить лейбористов в том, что они связались с известным сторонником шинфейнеров, архиепископом Мэлоном. Официальный орган Протестантской федерации призывал избирателей голосовать за «протестантство и лояльность», чтобы не отдать страну в руки иезуитов. Сектантские разногласия разъедали лейбористскую партию; это главным образом и явилось причиной ее провала на выборах.

Джон Уэст пристально следил за раздорами в лейбористской партии. Морис Блекуэлл писал в «Голосе труда», что из этого поражения лейбористская партия должна извлечь для себя урок и строго придерживаться принципа веротерпимости. Архиепископ Мэлон пришел в ярость. Он выступил на многолюдном собрании, гневно обвиняя Блекуэлла и некоторых лейбористов в том, что они не понимают, какую огромную пользу приносит лейбористской партии поддержка католиков. Он грозил лишить лейбористов этой поддержки, если они не включат в свою программу требование субсидий католическим школам.

Джон Уэст очень ловко использовал имевшиеся у него козыри. Католическая федерация заполняла своими людьми все лейбористские организации. Заключив союз с архиепископом Мэлоном, Джон Уэст обеспечил себе их поддержку. Теперь задача состояла в том, чтобы избирательную машину, созданную им до войны, слить с этой новой машиной и превратить в одно целое.

Джон Уэст всегда приспособлял свои политические взгляды к своим личным интересам и планам. Делал он это бессознательно: просто мысль его так работала. Он затевал какую-нибудь кампанию или пускался в рискованное предприятие исключительно из личных побуждений, а потом провозглашал те принципы, которые должны были оправдать его действия.

Вскоре Джон Уэст убедил и себя и других, что он рьяный шинфейнер, что независимость Ирландии и субсидии католическим школам для него важнее всего на свете. Нередко можно было слышать, как он неумело насвистывает «Зеленое знамя». Он вспомнил, как когда-то мать говорила ему, что она потомок ирландских королей и что доказательством тому служит герб ее семьи. В свое время Джон Уэст относился к этим рассказам скептически, но сейчас они стали для него святой правдой. Кое-кому он начал рассказывать, что предками его были ирландские короли и что на его семейном гербе изображены кривая сабля и лев, стоящий на задних лапах, а над ним — девиз: «Уэст — к победе».

В 1920 году, когда архиепископ Мэлон обратился к Джону Уэсту за финансовой помощью, чтобы оплатить огромные расходы по устройству процессии в день святого Патрика, приходившийся на конец марта, Джон Уэст выписал ему чек на солидную сумму и сказал, что не только охотно окажет любую материальную помощь, но и самолично примет участие в устройстве процессии.

Тем временем в спортивных кругах назревало нечто вроде бунта против власти частных владельцев ипподромов и стадионов. На случай если правительство штата Виктория введет такой же закон, как и в Западной Австралии, Джон Уэст решил уберечь от опасности свои скаковые клубы.