Ольга Славникова - 2017

– Что ты собираешься делать? – спросил Крылов с внезапным холодком под ложечкой.

– Найти месторождение корундов, – сердито ответил Фарид.

На следующий вечер он приволок рулон тяжелых, как ковры, переложенных чем-то скользким ватманских листов, который уронил в коридоре с оглушительным всплеском. Из рюкзака он вытащил папки – доски допотопного картона с пожелтелыми наклейками. Сразу после ужина, свалив посуду в мойку, он расстелил на комнатном столе листы, подлеченные по сгибам и краям морщинистой пленкой. Это были странные карты, состоявшие главным образом из концентрических, местами ломких линий, из-за блеска пленки напоминавшие слюду. Такие же изображения сосредоточенный Фарид вывел на монитор натужно грузившегося компьютера – но даже на взгляд дилетанта все не совпадало. Голографический редактор, плохо поддерживаемый маломощной машиной, то и дело зависал. Фарид, ворча сквозь зубы, пытался перенести с листов какие-то уточнения в файлы, отчего картинка на экране распадалась на черно-белые квадраты. Растеребив окаменелые узлы сорокалетней давности, он вытащил из папок желтые кипы обтрепанных бумаг, из которых сыпались проржавелые скрепки и прозрачные тараканы, похожие на засушенные в гербарий плоские цветочки. Растекшаяся по стульям и по лысому ковру, эта документация представляла собой страницы старой машинописи, где из букв словно было выклевано бумажное зерно, и какие-то рукописные лохмотья, выгоревшие не от света, но от времени и словно исписанные побуревшей кровью. Часто попадались нарисованные от руки схемы залегания пород и прикрепленные к бумагам фотоснимки, где во все изображения было словно долито непросохшей туши. На снимках еле проступали какие-то карьеры, мордатые грузовики с небольшими, как стремянки, буровыми установками, похожие на вешалки с одеждой смутные лески.

– Не все так просто, – бормотал Фарид, роясь в лежалом архивном добре. – Не все так просто, дорогие мои господа…

Чтобы не мешать хозяину квартиры, Крылов устроился поодаль, в обтрепанном кресле, и от нечего делать стал рассматривать мобильник соглядатая. Стандартная клавиатура была затерта и серела, будто семечная шелуха. Но при попытке включить телефон в окошке пин-кода высветилось не четыре, как обычно, а десять незаполненных клеток, и качество видеозаставки, изображавшей на этот раз гладкого рыжего кота, похожего на шоколадный рулет, было таким потрясающим, что Крылов разглядел даже мокрые зачесы на шерсти, оттого что зверь вылизывался перед съемкой, и белую нитку на полу.

– Это что у тебя такое? – поинтересовался Фарид во время перекура.

– Тот самый трофейный телефон, – Крылов передал Фариду хитрую игрушку с видеокотярой, дерущим когтями какую-то мебельную руину. – Хозяин умер, а кот остался.

– Да, интересно… – Фарид повертел в руках нестандартное электронное изделие. – По виду – такие болтаются у бабок в кошелках. Его и украсть-то никто не захочет. А на самом деле процессор как в навороченных лэптопах. С моим старьем вообще не сравнить. Эх, хакера бы нам! – Фарид мечтательно сощурился на сигаретный дым. – Чтобы распечатал коды в этой хрени. Вдруг найдется чего-нибудь полезное. Да и мне, сказать по правде, до зарезу нужен системщик! Район разведан плохо, противоречий масса, просто так, на пальцах, ничего не понять. Вот у синоптиков есть динамические модели, очень эффективные. Мне б такую!

– Неужели не найдем среди знакомых? – с надеждой спросил Крылов. – Ты да я, вместе мы полгорода знаем.

– Не-ет, среди знакомых нам не надо, – вздохнул Фарид, подпершись. – Нам утечка информации вовсе ни к чему. Вот если бы нашелся такой, совсем посторонний. Но имеющий причины для нас с тобой стараться. Только где ж его взять, благодетеля? Разве что свалится с Луны…

Тут Крылов, поперхнувшись дымом, хлопнул себя рукой по ледяному лбу. Кажется, ему следовало поблагодарить себя за то, что у него в обиходе мало одежды. Не обращая внимания на привставшего Фарида, он устремился к платяному шкафу. Внутри желтели, будто кости, голые вешалки с навязанными на них разноцветными женскими поясками, резко и шероховато пахло нафталином. Вот он, пиджак, в котором Крылов был тогда на площади. Даже не отданный в химчистку, а попросту застиранный вручную на плечах и на спине, вымокший в результате до кончиков рукавов, он превратился в рыхлый мешок, испещренный мохнатыми дырками и въевшейся начинкой взрыва, похожей на крошки халвы. Однако Крылов смиренно продолжал его носить, сохраняя все содержимое карманов, от воды пришедшее в негодность. И вот теперь кривая картонка с налипшей на нее плесенью салфетки оказалась на месте, там, куда ее сунул случайный знакомец, очень просивший позвонить.