Иэн Бэнкс - Воронья дорога

И тут я «поплыл». Очень ярко представил себе, как я ору, а никто даже ухом не ведет. Эхо отлетает от церковных сводов – а всем по барабану. Поют, молятся, и все-то им фиолетово. И тогда я обмяк, и обвел взглядом церковное убранство, и траурные наряды, и физиономии лучших людей Галланаха и окрестностей, и ничего при этом не испытал, разве что немного скорби за всех за нас.

Я поднял взгляд вертикально и подумал: «Все боги ложные». И улыбнулся нерадостно.

После службы я подошел к зареванной миссис Макспадден, прогулялся вместе с нею через кладбище до шоссе и моря под несущимися облаками. Пахло солью.

– Вот так-то, Прентис,– произнесла миссис Макс оглушительным шепотом,– живет-живет человек, а потом раз – и прибрал его Господь. У всех у нас хвори и болячки, но когда я о нем подумаю… Хоть бы сказал, что грудь сильно болит, надо бы доктора позвать…

– Нету среди нас абсолютно здоровых, миссис Макспадден,– ответил на это я.– А у него ребра были в аварии сломаны. На его месте любой списал бы на старую травму.

– Да, может, ты и прав. Помолчав немного, я спросил:

– Мама говорит, вечером накануне отъезда ему звонили из-за границы?

– А? Да, припоминаю что-то… Кажется… Да, точно звонили.

– А кто звонил, не знаете?

– Нет,—ровно произнесла миссис Макс, но я заметил, как она нахмурилась.

– Мой университетский приятель сейчас за границей, он собирался звонить Фергюсу насчет экскурсии по фабрике. Диссертацию пишет по истории стекла. Вот я и подумал: может, это он.

Разумеется, это была ложь, от первого до последнего слова. Но я пытался звонить в Сидней Лахи Уотту и обнаружил, что телефон отключен. Мама Эшли не ведала, где он сейчас, и мне хотелось узнать, что же привело Фергюса к такому концу.

– Не знаю я, Прентис,– покачала миссис Макспадден большущей румяноликой головой. На конце шляпной булавки блестела крупная бусина из черного стекла. Порывистый ветер играл выбившейся прядью соломенных волос.

– А вы не слышали, что он сказал? – допытывался я.

– Слышала кое-что, когда к двери шла. Что не надо кого-то поднимать.

– Кого-то поднимать?

– Да. Сказал, не надо никого поднимать, только это я и слышала. Подумала, речь идет о ком-то из гостивших в замке людей.

– Угу,– задумчиво кивнул я,– похоже на то.– И пожал плечами: – Похоже, это не тот звонил, о ком я думаю, но все равно спасибо.

А может, звонил именно тот, о ком я думаю. Может, если бы миссис Макс чуть задержалась, она бы услышала еще два словечка: «со дна».

– Представляешь,– сказала миссис Макспадден,– я как раз о тебе говорила, когда телефон зазвонил.

– В самом деле?

– Да.

– Сказала мистеру Эрвиллу, что ты вспомнил кое-какие подробности ограбления вашего дома.

– Правда? – Я кивнул, пряча руки в перчатках за спину и вяло улыбаясь неспокойному серому морю, плескавшемуся за низкой церковной оградой.

– Канада? – потрясенно переспросил я.

– У меня там дядя. А у него знакомые в фирме по установке системы, которую я знаю мало-мальски. Прислали мне приглашение.

– О господи! И когда отправляешься?

– В понедельник.

– В понедельник?!

– Завтра – в Галланах, попрощаюсь с мамой.

– Самолетом?

– Машиной. Оставлю там тачку, Дину пригодится.

– Боже! И надолго ты в Канаду?

– Не знаю. Там будет видно. Может, понравится.

– То есть ты и остаться можешь?

– Не знаю, Прентис. Никаких планов строить не собираюсь, пока не приеду и не осмотрюсь. Если с работой сложится и люди будут ничего – почему бы и не остаться.

– Ой, бли-ин! В смысле: когда надо с тобой прощаться?

– Как насчет в Галланах на выходные приехать?

– Гм… Ты не поверишь: я собрался как раз в эти выходные махнуть на «бентли» в Уллапул, оттуда на пароме – на остров Льюис, там – до самой северо-западной точки – зашвырнуть в море пресс-папье. Но если…

– Ладно, не буду срывать столь благородный план. Мне в Галланахе скучать не придется: уйма родни, уйма новостей.

– Но…

– Но в понедельник утром я вылетаю из Глазго. Так и быть, можешь приютить меня в своем дворце.

– В воскресенье? Годится. Дай-ка подумать: в воскресенье парома не будет, но я могу выехать в пятницу, а в субботу закончить дела и вечером вернуться. Годится. Значит, в воскресенье. К которому часу сможешь подъехать?

– К шести – нормально?

– Идеально. Между прочим, я тебе задолжал карри.

– Ничего ты мне не задолжал, но приглашение принимается. В этот раз не оболью тебя бренди, обещаю.