Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

— Но это — чужое место, — сказала Алла.

— И здесь — чужое место, — ответил ей Борис, — и всё же, мы едем в Козлово, и это уже само по себе чудо. Я бы хотел сходить. Я еду только во второй раз, и уже после первой поездки я понял, что моя жизнь уже никогда не будет такой, как прежде.

Вскоре мы были на месте. Мы готовились, и все мои мысли были об Иване — ведь он должен был приехать, но всё это было странно, и я не до конца верил тому письму, что говорило о судьбе Ивана от первого лица, и из которого проистекало, что он теперь — пожилой человек. Я рассудил так — у не смогу понять многих вещей умом, и даже душой, а если буду пытаться, окажется, что серое вещество мозга слишком перегрето, и это похуже, чем когда на процессоре в компьютере что-то не так с охлаждением.

Иван — может быть несколько Иванов, все они — по-своему спортсмены, каждый из них живёт в своей плоскости, там находится город Снов, параллельных миров много, и один из них писал еще какому-то мне, и вот, возникло пересечение.

Но, конечно, подтверждения не было. Мы пили чай с шиповником. Кроме нас в частной гостинице никого не было. Ночь уже правила горами, и тьма являлась самой сильной субстанцией в мире. За окном словно вылили чернила.

Я привык к снегам, но, вопреки ожиданию, снега в Козлово не было вообще, а там, в высоте, он был лишь на самых макушках, он словно подчеркивал свою близость к небесам.

Я не знаю, какие духи живут в горах. Их надо хорошо знать, горы, а к духам прислушиваться. Может быть, они есть воплощение себя самого, проекция, рисунок личности на полотне воздуха. Вот снега нет, а в прошлый раз был, и Ивану тут нечего делать — он же приезжал сюда, чтобы потренироваться. Но какой тут был смысл? Как его достать? Я прошел много дорог, но я снова здесь, наверное, на некоем перепутье. И никто не знает, что человек ищет — видимо, при рождении ему даётся задача. Это приходит само по себе, но зерно этого поиска всегда присутствует в мозгу.

— Как вы думаете, мы вернемся? — спросил Борис.

— Надо быть готовым к тому, что нет, — ответил за меня Сергей.

— Всё может быть, — ответил я, — может быть и такое. Сергей сказал правильно. Бывают вещи, которые теряются во времени, очень часто в какие-то провалы попадает техника. Кто не видел этого воочию, вряд ли себе это представит. Наверное, пеший путь — наиболее простой. У тебя всегда есть возможность осмотреться и повернуть назад.

Потом я смотрел в окно — я расположился на первом этаже. Сквозь ночь пробивались огни отдельных окон, и они были стоящими на рейде кораблями. Ночь — первичная мировая праматерь. Редкие моряки, не побоявшиеся выйти в путешествие, ночуют в своих каютах.

Должно быть, где-то есть настоящий морской путь. Путь между временем, навстречу тому, о чем мы ничего не знаем. Я втайне завидовал существам, о бытие которых я мог лишь догадываться. Они, всемогущие в своих перемещениях, не задают себе вопросы о том, или другом — переходы для них просты, полёт устроен элементарнее, чем у птиц. Я не видел их, но ощущал их вселенское присутствие. Человек логичнее. Может быть, он — локальная модель, но если мысль растёт в его голове, значит, он способен меняться, принимая и любые другие формы.

В этом смысла был немалый вес. Он был серьезнее вещей простых и повседневных, и даже невероятная всемирная слава не могла постоять рядом с ним, она бы упала, превратившись в песок. А ведь мы и не затрагивали вопрос жизни вечной, или хотя бы достаточно продолжительной для того, чтобы обойти все пути, чтобы, может быть, подпрыгнуть и полететь яркой искрой к звездам.

Утром мы собрались просто. Я пояснял:

— Основная вещь — намерение. Оно должно быть лёгким.

С этой точки зрения тяжелая музыка, например — легче. Её романтика более понятна. Она заставляет делать шаги, чувствуя себя героем — хотя бы в зеркале помыслов.

Намерение — это механизм человека. Конечно, любой может сказать, и он будет вправе — стену не пробить. Но постойте, кто вам это сказал? Вы сломаетесь, вы превратитесь в кашу, и вас никто не станет варить. Забвение. Тогда надо повнимательнее посмотреть на себя — может быть, вы пропустили в себе что-то, какую-то ручку. Её просто надо было перевести в другое положение, и — можно двигаться. Говорят, что люди не летают. Нет, кто докажет, что нет? Может быть, вся жизнь происходит на резервном питании. Ампераж слишком мал. Оконечный контур выполнен на высоковольтных пентодах, и питание до него просто не доходит.