Алиса Орлова-Вязовская - Детонька [publisher - Издательские решения]

У Влады звонит мобильный, вот как знала, Ирка эта квочка неуемная, до шести вечера не дождется? Ну, сейчас получит по полной программе, будет знать, как отрывать людей от работы.

Только воздуху набрала, что бы высказать, но Ирина закричала первая, Она действительно не говорила, а кричала, голос, почему то захлебывался. Слова выходили не четкими, словно Ирка давилась, или плакала. Выкрикивала что-то про автобус, аварию… Влада ничего не поняла, но по спине медленно поползла струйка пота и почему-то левая нога мелко затряслась. Даже видно было как ступня быстро, быстро стучит по полу. Ирма уставилась на прыгающую ногу, брови удивленно поползли вверх.

Ксения ойкнула, придвинулась ближе.

– Владислава Михайловна, вы такая бледная, что-то случилось?

Влада разжала пальцы, телефон выскользнул. Ирма успела подхватить его почти у самого пола.

– Автобус… там… автобус… сказали… авария… – Слова давались с трудом, губы еле двигались, как после заморозки у стоматолога.

– Это где мальчик ваш? – Вскрикнула Ксения.

Влада проглотила подступивший к горлу комок, зачем-то пригладила итак гладко забранные в пучок волосы. Почему-то перед глазами возник экран, дурацкий старый экран на котором сто лет назад крутили детям диафильмы. И на нем в плохом качестве замелькали черно белые кадры. Ухмылялся лисьими глазами Марек Домбровский, стоя на лыжах заснеженного склона, в окне красивого автобуса с надписями на польском языке показалась пани бабуся, Две фигуры, согнувшись под тяжестью узлов, осторожно переходили замерзшую речку, папа, сидящий на старом диване…

Очнулась уже в чужой машине, и с трудом вспомнила, что выскочила с работы как помешанная и пыталась завести машину, а Ирма хватала ее за рукав, оттаскивала и кричала:

– Нелза машина, рул нелзя, нет…

Кто остановил ей эти старые жигули? Или водитель сам вызвался подвезти? Да, она вроде сама договорилась о деньгах и даже назвала адрес. Хорошо если так, потому, что напрочь пропал голос. Влада скорчилась на заднем сидении, мутит сил нет, кажется, выпрямишься, и сразу стошнит.

Водитель, простоватый дядька с худощавым лицом, посматривает на нее в зеркало, и понимающее подмигивает.

– Что, соседи стукнули, муж на даче не один?

– У меня мальчик, в аварию попал, – просипела Влада.

– Извините, – испуганно пробормотал дядька. Уставился на дорогу, что-то шептал себе под нос. Влада расслышала только: «Спаси и сохрани, Господи».

Уже за городом, увидели, как разворачиваются впереди идущие машины, дорогу там, что ли перекрыли! Дядька остановился.

– Вы не волнуйтесь, я сейчас все узнаю, не волнуйтесь, я быстро. У меня вот валидол с собой есть, не надо вам?

Владислава даже не шелохнулась. Возбуждение сменилось апатией. Водитель разговаривал с высоким молодым парнем в форме ДПС. Тот что-то объяснял «показывал» руками, сочувственно поглядывал в сторону пассажирки.

– Нам вернуться придется немного, здесь недалеко, поворот помните, проезжали, так к нему сейчас и вернемся. Дорогу из аварии перекрыли. Вот на поворот выйдем и там совсем рядышком, больница в смысле. Она старенькая, больничка эта, но близко совсем. Вот значит. А тварину-то этого, сволочь пьяную, арестовали уже, значит. – Водитель выругался, ударил по рулю. – Я б таких на кол сажал, прости Господи!

Влада почувствовала, как внутри стало горячо, дышать становилось тяжело и воздух, который она с силой пыталась заглотнуть, тоже был горячий. В голове, с завидной настырностью, крутилась одна и та же фраза: «Почему стоило ей почувствовать, как важен для нее сынишка, такой как есть, с круглыми Анькиными глазами, с обычным личиком и не выраженными способностями, без маминых амбиций и начисто лишенный житейской хватки и хитрости. Судьба решила распорядиться по-своему?»

Ох, вот бы сейчас уткнуться в маму, что бы она гладила по голове и обещала, что все будет хорошо. Или держаться за Анькину руку с пухлыми детскими пальцами. Ведь это так просто, позвони она сейчас домой и мама с сестренкой мигом приедут, и молчаливый Толя приедет сразу же! Влада потянулась к сумочке. Стоп! Анька же…. Нельзя, нельзя им говорить, нельзя волновать Аньку. Иначе Влада станет причиной несчастья родной сестры. Значит сама, сама, она справится, к черту истерику! Это ее мальчик и если нужно, она готова превратиться в тигра, волка, пантеру и любым способом его защитить. Какая-то страшная сила разлилась по телу, и сила эта была звериной, дикой, неуправляемой. Пропала рассудительная умная женщина, Влада превратилась в самку, хищную, злую, готовую разорвать любого, ради счастья своего детеныша.