Сюзан Алберт - Повесть об Остролистном холме

А сейчас, даже пожелай Босуорт жениться и обзавестись детьми, он безнадежно опоздал. Годы давали о себе знать, морда его поседела, и хотя он еще сохранил известную живость и энергию, близилось время, когда ему станет не под силу выполнять свои обязанности. Он не сожалел о том, что не обзавелся потомством — ведь его почитали pater familias [5] Отцом семейства (лат.). все животные, называющие Большой Барсучник своим домом, а он считал их своей настоящей семьей. Однако при мысли о «Родословной» и «Истории» Босуорта охватывало крайнее беспокойство — можно ли допустить, чтобы записи в этих книгах прекратились из-за отсутствия уполномоченного барсука! Но именно к этому все шло. Ему не следовало себя обманывать. С его уходом — а этот момент, увы, не за горами — продолжить грандиозный труд будет некому.

С тяжким вздохом Босуорт встал из-за стола, чтобы подкинуть полешко в камин. На улице стоял теплый июльский день, но здесь, в бесконечных коридорах, проходах и комнатах Большого Барсучника, всегда царила прохлада, и огонь был весьма кстати. Босуорт задержался на мгновение, подняв глаза на портрет одного из своих предков — казалось, тот отвечает ему взглядом, полным сурового упрека. О, Босуорт знал причину! Ведь он до сих пор не исполнил важнейшего долга — не нашел молодого барсука, достойного носить знак Распорядителя и продолжать записи в кожаных фолиантах. Он снова вздохнул, в который раз ощутив свою вину. Конечно же, он не сделал всего, что было в его силах. Он…

Легкий стук в дверь библиотеки прервал его размышления. Босуорт нахмурился. Вот уже третий раз за последний час Метелка или Шваберка — различить этих крольчих не было никакой возможности — приходили с совершенно неуместными вопросами. Одна не могла найти лимонную политуру, другая обнаружила, что еж не ночевал в своей комнате две ночи подряд, и спрашивала, не съехал ли жилец без отметки в регистрационной книге. Неужели он не заслужил хотя бы нескольких часов покоя, чтобы заняться важным делом?

— Ну? — грозно спросил он. — Которая из вас явилась на этот раз? И какого черта тебе нужно?

Однако в дверь постучалась вовсе не Метелка и не Шваберка. Это была Петрушка, юная талантливая барсучиха, стряпавшая на весь Большой Барсучник. Она только что вернулась сверху и не успела снять шляпку и шаль. По дрожанию лапок было видно, что Петрушка очень расстроена.

— Извините меня, сэр! — вскричала она, стаскивая с головы шляпку. — Случилось нечто ужасное, и я подумала, что должна вам сказать об этом как можно скорее.

— Ужасное? — встревожился Босуорт, тут же подумав о старом тоннеле, который вел к дальней стороне Остролистного холма: он грозил вот-вот обрушиться и срочно нуждался в подпорках. А вдруг кто-нибудь из постояльцев повздорил с собакой, или стал жертвой несчастного случая, или…

— Да, сэр, ужасное, — подтвердила Петрушка. В ее больших блестящих глазах стояли слезы. — Видите ли, сэр, я вышла собрать грибов для сегодняшнего ужина. — Она глубоко вздохнула и заговорила спокойнее: — Я думала приготовить пирог с телятиной и окороком, есть чудесный рецепт в «Кулинарии» миссис Битон, просто чудесный, но — без грибов. И мне пришла в голову мысль, что этот пирог миссис Битон очень даже выиграет, если в него добавить немного грибов. — Петрушка сделала паузу, запустила лапку в карман фартука, достала кружевной платочек и высморкалась. — Конечно, вместо грибов подошли бы устрицы или ливер, но свежие устрицы найти в округе ох как непросто, разве что ждать у сорейской гостиницы, пока приедет торговец рыбой из Кендала. Да и ему устрицы надо заказывать заранее, и есть их можно только в те месяцы, в которых есть буква «р», а стало быть, в июле — нельзя. Что касается ливера…

— Замолчи, Петрушка! — взревел Босуорт, но без особой злости — он знал об этой особенности юной поварихи говорить вокруг да около по три раза, прежде чем перейти к главной теме. — Милая моя девочка, у меня нет ни малейшего интереса к сведениям о наличии или отсутствии ливера и о способах приобретения свежих устриц. Столь же мало меня занимает вопрос, есть ли в слове «июль» буква «р». Скажи лучше, о чем таком ужасном ты пришла мне сообщить? Надеюсь, ничего не стряслось с кем-нибудь из наших друзей.

— Не скажу, что с другом, сэр, скорее, с соседом… — Вспомнив о цели своего прихода, Петрушка вновь залилась слезами. — Ах, сэр, это было так страшно, словами не передать! — Рыдания душили ее, застревали в горле подобно сухой корке, не давали говорить.