Юлия Рябинина - Только не я

А потом… потом началась «взрослая жизнь». Мы будто сошли с нормального автобуса, который вез нас в светлое будущее, и сели на дребезжащую развалюху под названием «подростковая жизнь интернатовских детей».

Переходный возраст и становление личности не прошли без последствий. Когда веселая и озорная девчонка по имени Василиса вдруг превратилась в безжалостную и беспринципную суку Ваську, а я из мальчишки, некогда обреченного быть «игрушкой для битья», стал тем, кем, являюсь сейчас. Волковым Тимофеем, который даже воды не подаст умирающему старику, а толкнет стакан, и тот прольется рядом, потому что перед моим внутреннем взором все старики похожи на мою покойную бабку, которая била парализованную мать. Я любого порву на своем пути, кто будет мешать мне достигнуть цели, и я это сделаю с гребаным Левой Владимировичем, когда выйду из этой тюрьмы без решеток.

– Тим, – слышу голос Михи рядом с ухом. Открываю глаза. – Вот, на, – он сует мне какие-то таблетки, – Ильинична свалила пришлось порыскать самому у нее в кабинете.

Я приподнял бровь и, выдавив из блистера пару таблеток, закинул в рот и запил водой.

– Да не, все нормально, не боись, там Лешик на шухере стоял, так что все под контролем.

Я смотрел на парня поверх стакана с водой и понимал, что эти пацаны словно моя вторая кожа, а иногда казалось, что и чувства, и ощущения у нас одни на всех. Потому что так угадывать эмоции друг друга просто невозможно.

– Царь зверей еще здесь. Его настолько много, что все зашкерились по комнатам и не вылезают. Сиротки в столовой были неполным составом, – он покосился на меня. – Лев и в столовку приходил, долго стоял и рассматривал всех тех, кто там собрался. Васька с девчонками не приходили.

– А белобрысая была среди детдомовских?

Миха на мгновение замер, видимо, вспоминая, кто был на ужине.

– Не-а, не видел.

Из груди вырвался облегченный выдох. Или наоборот? Черт. Запудрила мне мозг.

– Ладно, я пойду, выйду покурить, пока двери не закрыли, а то потом придется через окно лазить. Насладюсь нормальным выходом, – он прислонил два пальца ко лбу и, накинув куртку, вышел, а я так и остался лежать на кровати.

В голове я уже просчитывал время и пути, где можно пробраться на третий этаж. Почему-то именно сейчас понимал, что очень хочу увидеть Снежинку. И теперь эта мысль будоражила кровь, заставляя ее бежать по венам быстрее в предвкушении скорой встречи.

Уже, наверное, как полчаса лежу на кровати с открытыми глазами, уперев взгляд в пустоту. В комнате полумрак. Теплый желтоватый свет от уличных фонарей отбрасывает тени на стены. В комнате тишина, и поэтому кажется, что никого нет, только тихое посапывание говорит о том, что девчонки тоже здесь.

Проснулась я от того, что во сне опять мама приходила, снова мне пела песню и расчесывала волосы. Перед глазами картинки встают одна за одной, поднимая со дна души смертельную тоску. Даже не верится, что я смогла пережить их смерть. Но и то только благодаря бабуле меня не съела тогда тоска. Прошло столько лет, а я до сих пор чувствую по ночам, как мама меня по голове гладит, нашептывая мне песенку из мультфильма про Рапунцель:

Яркий солнца луч, путь найди во мгле,

Я прошу верни, что так желанно мне.

Раны исцели, жизни свет пролей,

Я прошу верни, что так желанно мне.

(Песенка из мультфильма «Рапунцель»)

По щекам покатились слезы, но это сейчас, а в далеком детстве я обожала, когда мама пела эту песню, и всегда просила повторить еще и еще. А когда их с папой не стало, я вставала по ночам и, вспоминая героиню мультфильма, сама начинала петь, расчесывая уже тогда длинные волосы, надеялась на то, что волшебство может их вернуть. Но, увы, каждую ночь меня ждало глубочайшее разочарование. Родители ко мне так и не вернулись, а волосы я так и не отрезала. Оставила их в память о маме.

– Мамочка, как мне тебя не хватает, – шепчу губами в подушку, содрогаясь от беззвучных рыданий.

Знаю, что напрасно терзаю себя, но все-таки именно в таких ситуациях оно все, забытое, выползает из потаенных уголков, и хочется унестись туда, в прошлое, где у тебя все было хорошо и радужно.

– Ясь, – трогает меня кто-то за плечо, – Ясь, вот, возьми водички.

Угадываю голос Любы. Она садится рядом, потому что чувствую, как проминается матрас.

– Яська, ну прошу тебя, не убивайся так, а. Сердце разрывается, глядя на тебя, – девушка гладит меня по спине.