Любовь Попова - Его птичка

Я даже хихикнула:

– Так, ну в чем дело? Я что-то не то сказала и как-то повела себя некрасиво?

– Нет, нет, Анют, что ты. Просто мы…

– Волнуемся, – помогла Катя Надежде.

Я мягко заулыбалась. Я, похоже, успела прикипеть к этим таким милым и простым женщинам.

– Что случилось?

Тут Надежда, словно оттягивая нужный момент, стала копаться у себя в косметичке, размером напоминающую дорожную сумку. Наконец, с победным возгласом, она достала тоненькую расческу и похлопала по месту на заправленной одеялом кровати рядом с собой.

Катя в это время выглянула за двери, осматриваясь, словно нам предстояло выкурить тут пару косячков, и прикрыла их.

Я со смехом наблюдала за нелепыми действиями соседок, уже готовясь к самому страшному: от признания в любви, до попытки убийства.

– Давай, я твои шикарные волосы заплету? Ты не против? – вдруг услышала я предложение Надежды.

– Нет, – с энтузиазмом я пересела к ней ближе, облегчённо вздохнув. – Я сама очень люблю плести. Обычно приходится самой.

– Разве у тебя нет подружек? – удивлённо спросила Катя.

Я с невыразимым скептицизмом воззрилась на нее и покачала головой.

– Как-то не сложилось. Ну, давайте. Колите вашими шпагами любопытства. О чём вы, там так заволновались?

Надежда уже расчесала длинное полотно волос, и начала перебирать прямые пряди для косы. На Катю же падали лучи солнца, делая бледное лицо румянее.

День был еще в самом разгаре, и палата была залита светом из окна.

– Ты вчера поздно вернулась, – осторожно начала разговор Надежда, прощупывала почву, но я сразу погрузилась в трясину собственного стыда и воспоминаний о влечении. Не то, чтобы я должна была что-то объяснять, но стало некомфортно и к щеками прилил жар.

– Я думала, вы спите.

– Он тебе что-то сделал, да? – резко вскочила Катя, увидев моё выражение лица.

– Подонок. Мы должны подать жалобу на него! Эти мужчины уверены, что им все позволено, что они держат нас у себя в ногах! Но мы докажем, что женщина не слабый пол.

Она ходила из угла в угол, как загнанный зверь, озвучивая стратегию борьбы со всем мужским родом. Все попытки остановить, доказать что-то прерывались ею лишь взмахом руки и новым потоком эмансипированной речи.

Я жалобно посмотрела на Надежду, задрав голову.

– Катя сядь, – потребовала женщина, направив расческу на Катю. – Анюта и слова вставить не может!

Та, задыхаясь, от праведного гнева наставила как перст судьбы на меня палец, прогрохотав:

– Признавайся, что с тобой сделал этот негодяй?

Возникла пауза, наполненная дыханием трех женщин: взволнованного, гневного, и болезненного. Надежде прооперировали легкие.

– Накормил, – чуть слышно ответила я.

– Что? – опешила Катя, а Надежда от удивления сильно дёрнула за волосы, чем вызвала у меня вскрик.

– Извини, детка.

– Накормил?

– И все?

– И все.

Конечно, я не обманула, но и не сказала всей правды. Я и не собиралась никому признаваться, как млела от настойчивых ласк молодого врача, как возбуждалась от его поцелуев, как желала ощутить его в себе.

– Он заказал стейк, напоил меня чаем. Мы поели, поговорили и попрощались.

Женщины снова переглянулись, не в силах вымолвить и слова, а я рассмеялась, наблюдая за их вытянувшимися лицами.

– Ну, зачем ему рисковать карьерой ради какой-то пигалицы, – грустно усмехнулась я, осознавая, насколько это было правдой.– Зачем я ему?

– Ты давно в зеркало смотрелась? – напомнила Надежда. – Была бы у меня такая дочка… или внучка, – проговорила она, завязывая кончик косы резинкой. Ей в свой время повезло родить трех сыновей, которые с завидным упорством приносили ей внуков-мальчиков.

– Вы бы закрыли ее дома и никому не показывали? – стала щупать я свою голову и встала, чтобы подойти к зеркалу.

Катя посмеялась и вернулась на свое место.

– Все равно, он на тебя запал, – твердо заявила она. – А тебе хотелось чего-то такого? Всё-таки он такой…

Я внутренне усмехнулась, думая о том, как быстро Катя меняет свое мнение. От ответа меня избавил звонок телефона. Я посмотрела на экран:

– Мама пришла, пойду, спущусь.

– А парень придет? – спросила участливо Надежда, с восхищением смотря на творение своих рук на моей голове.

– Веселов, просто друг, – в который раз напомнила я, а потом хитро улыбнулась. – Обещал, что придет.

– А почему он не парень? – полюбопытствовала Катя, уже доставая свою толстую книжку.

– Ну, он потерял свой шанс, когда стал спать со всеми, кто был на это согласен, – пожала я плечами. – Мой мужчина должен любить меня одну, – резко ответила я и еще раз, мельком взглянув на себя в зеркало, вышла за дверь.