Любовь Попова: Нельзя (не) любить

Господи, какой же он красивый, и какой сейчас холодный. Ничего общего с мужчиной, который любил меня вчера. Вчера он был другим. Даже глаза. Вчера я в них купалась, сегодня они протыкают льдом насквозь.

– Мы можем… Поговорить?

– Я вроде сказал, чтобы ты мне не звонила.

– Так я вроде и не звонила, – пытаюсь улыбнуться, но он даже не шевелится. – Я приехала.

– И?

– Ник, – я подхожу ближе, смело касаюсь его руки. – Давай поговорим. Я все объясню и вообще… Хочу остаться с тобой наедине.

– Я опаздываю на самолет, Настя.

– Еще нет. Еще есть время. Прошу тебя, Ник. Я на все готова.

Ник наклоняет голову, касается взглядом моих губ, от чего в жар бросает, потом ниже, туда, где расстегнута пуговичка.

– Ну раз на все, то пойдем… Поговорим.

Волнение закручивает спиралью внутренности, но я все равно иду за Ником, куда бы он меня не вел. Но действительно удивляюсь, когда он заводит меня в обыкновенный туалет отеля.

– Здесь?

– А тебя что-то не устраивает? – щелкает он замком и расстегивает пиджак. Сует руки в карманы и прислоняется к стене, продолжая на меня смотреть. Так же холодно смотреть, на грани презрения.

– Нет, нет. Можно и здесь. Ник я… – а что говорить то. Как объяснить свое поведение. – Я люблю тебя. Я очень, очень тебя люблю. И вчера. Я… Я испугалась. Такая ситуация, согласись было неудобно…

Я натужно смеюсь, но уголки его губ даже не приподнимаются.

– Не молчи, прошу. Ты же меня знаешь, знаешь, что я все сделаю, только чтобы ты меня простил. Ты должен понять, что меня не каждый день застают со спущенными штанами, но я поняла свою ошибку. Ник, ну не молчи!

– Ты пришла что-то доказывать?

– Да, да, конечно, – подхожу ближе, почти вплотную, втягиваю манящий аромат его мужественной силы, его энергии, его ауры.

– Так начинай.

Он вдруг берет меня за волосы, сжимает челюсти и щелкает пряжкой ремня. Тянет ниже, вынуждая опуститься на колени. И я понимаю, я все понимаю. Я должна любым способом убедить его в своей любви, даже если придется сделать это столь унизительно. То, о чем я только гадала. Но разве я имею права отказать, разве я имею права не сделать любимому приятно.

– Я хочу купить эту машину прямо сейчас.

Мое внимание привлекает мужской голос. Такой низкий, хриплый, с ленцой.

Я бы обернулась, то это как-то невежливо. Зато девушке за ресепешном плевать. Она просто смотрит мне за спину, откровенно пялясь куда-то.

– Я жду уже десять минут, – тороплю ее. Мне ехать надо. – Машину мне мою можно вернуть?

– Что? – Брюнетка наконец поворачивает ко мне свои остекленевшие глаза и берет квитанцию. – А, да, сейчас все узнаю.

Она уходит, продолжая поглядывать назад. И мое женское любопытство берет вверх.

Я поворачиваюсь. Смотрю.

И лучше бы не смотрела.

Мужчина стоит боком, оформляя покупку. Белая рубашка с закатанными рукавами до локтей оттеняет загар, пиджак переброшен через локоть. Не могу оторвать взгляд от этих рук, чувствуя внезапный прилив жара. Это такие руки. Они выглядят потрясающе мужскими. С тугими канатами вен, редкой порослью темных волос. С такими же надежными, как у меня, часами на толстом ремешке.

Но пальцы затмевают все.

Как завороженная смотрю на зажатую в них ручку. У него идеальный профиль. Трехдневная небритость, которая ему очень идет, вкупе с квадратной челюстью. Крупный нос и темные волосы.

Так и хочется спросить, а где таких делают.

Ну что ж. Теперь я могу понять девушку. Он реально самое сексуальное, что я видела в своей короткой жизни.

И, кажется, он прочитал мои мысли.

Заканчивает оформление и поворачивает голову, заставая меня за подсматриванием. Наверное, он к этому привык. А я вот точно краснею и отворачиваюсь.

Ко мне уже спешит девушка, и я рада, что могу побыстрее уйти от объекта, который вызвал столь яркое смятение в груди. Сердце до сих пор колотится как бешеное. И я могу ошибаться, но, мне кажется, он тоже теперь подглядывает. Волосы на затылке шевелятся. По спине холодок.

– Ваша машина готова, можете пройти в гараж.

– Спасибо, – забираю я бумажку и, подтянув сумку на плече, иду к выходу.

Жаль будет, если я еще раз не увижу его. Хоть раз. Так что позволяю себе эту слабость и, закрывая стеклянную дверь, смотрю прямо на него. Сердце делает кульбит, потому что он получает ключи от машины, ждет, когда ему откроют ворота, но продолжает оценивать мой внешний вид.