Арина Теплова - Птичка

– Как Вы успели выйти замуж за другого, когда Скарятин в добром здравии? Я ничего не понимаю.

– Пойдемте Аркадий Васильевич, – произнесла твердо Аглая, увлекая его далее по бульвару. – Это долгая история, пока мы дойдем до дома, я постараюсь ее рассказать.

С того дня Стрешнев, вновь появился в жизни Аглаи. Он часто сопровождал ее в церковь, или в парк, где они гуляли с Алиной. Он вел себя дружелюбно любезно и учтиво. Иногда он приносил игрушки Алине, и подолгу разговаривал с Глашей во время прогулок. Молодая женщина не тяготилась его обществом, открыв в подполковнике нечто новое, и ранее ей не замеченное. Теперь он казался ей интересным правильным мужчиной, без той доли иронии и цинизма, которые были, к примеру, у Дмитрия. Он был обходителен, улыбчив и весьма умен. За неимением знакомых в столице, Аглая с удовольствием и с каким-то тихим умиротворением проводила в обществе Аркадия по нескольку часов несколько раз в неделю и была этому рада.

О Дмитрии Глаша думала довольно часто и мучительно. Мысли о нем были окрашены в болезненные темные тона. Ее воспоминания постоянно воскрешали в памяти его непреклонный жесткий характер, темный недовольный взгляд, проникающий в самую душу, последние злые фразы о том, что она плохая мать и жена, а так же страстные умелые ласки, холодноватые высокомерные манеры и ветреное сластолюбивое поведение. Она не хотела, чтобы судьба вновь связала ее с Дмитрием. Мужчиной, который постоянно навязывал ей свою волю и принуждал ее к жизни, которая казалось ему наиболее приемлемой для них обоих.

Она была обижена на него за Петрушу, за то, что он так жестоко поступал с ней, не позволяя видеть сына. Еще с июня месяца сего года, едва они покинули Севастополь, она еженедельно писала письма Скарятину, прося его смилостивиться и позволить ей видеться с Петрушей хоть иногда. Дмитрий Петрович не ответил ни на одно ее письмо, игнорируя все ее послания.

У Аглаи часто появлялось сильное желание вновь поехать в Севастополь и снова добиваться встречи с сыном. Но она ощущала, что после смерти Николая, ее силы еще не восстановлены и очередная битва с Дмитрием не увенчается успехом, ибо она еще не оправилась от этой жизненной утраты. Ей нужно было время, чтобы успокоиться, набраться сил. И через некоторое время, решила Глаша, когда она вновь обретет былую уверенность, и решимость, она вновь попытается вернуть себе сына. Тогда набравшись сил, она сможет противостоять этому непреклонному жесткому Дмитрию. Это Аглая знала точно. Она отчетливо осознавала, что долгожданная встреча с Петрушей, это лишь вопрос времени. Ибо она не собиралась отступать и намеревалась решить этот болезненный трагичный для нее вопрос, в ближайшее время.

Однажды в начале декабря, Вера Кирилловна ворвалась в детскую, где Аглая с горничной мыли в большом тазу Алину. Размахивая неким письмом, Скарятина строго велела горничной:

– Палаша пойди вон!

Глаша удивленно вскинула глаза на свекровь, не понимая, что стряслось и, видя, как Скарятина нетерпеливо постукивает ножкой, дожидаясь пока горничная выйдет. Едва Палаша исчезла, Вера Кирилловна вперила свой блеклый, некогда бывший голубым взор в молодую женщину и произнесла:

– Письмо от Мити, – Вера Кирилловна подняла лист и прочитала. – Многоуважаемая матушка, убедительно прошу Вас передать мое негодование Аглае Михайловне! Ее еженедельные письма я выбрасываю, не читая! Я запрещаю ей писать мне. Я все равно не изменю своего решения. Передайте ей, что Петра она больше не увидит никогда! Я так решил и от своего слова не отступлюсь. А если она не оставит попыток меня разжалобить, то я добьюсь того, что ее имя будет навсегда вычеркнуто из метрической грамоты о рождении Петра Дмитриевича и она уже не сможет называться его матерью! Так и передайте ей! – Скарятина осуждающе взглянула на Аглаю, которая бросив мыло в ванночку, резко выпрямилась, пока свекровь зачитывала письмо. Вера Кирилловна оторвала взгляд от письма и, испепеляя, Глашу недовольным взором, осуждающе заявила. – Вот чего Вы добились глупая девчонка! Вы нисколько не задумываетесь над тем, что творите!

– Вера Кирилловна! – пролепетала Глаша, и на ее глазах выступили слезы боли. – Зачем Вы так говорите?!

– И что я не права? – воскликнула Скарятина, приближаясь к Аглае. – Когда Вы уезжали с Николаем, царство ему Небесное, Вы разве не понимали, что Дмитрий никогда не простит Вам этого?

– Вы сейчас так похожи на него, Дмитрия, только обвиняете! – горестно пролепетала Глаша, отворачиваясь вновь к Алине, которая захныкала в ванночке.