Арина Теплова - Иностранка

Искренняя горячая любовь человека, который возвышает и боготворит тебя, может залечить душевные раны и заставить позабыть все потери, которые некогда обрушила на твою жизнь судьба.

Бледная желтая луна освещала мрачные извилистые улицы. Духота жаркой июльской ночи наполняла своими пряными ароматами спящие кварталы. Шумный город как будто вымер, и на темных мостовых не было ни души. Однако в одном из узких безлюдных проулков, вымощенных звонкими булыжниками, передвигалась невысокая худощавая фигура. Длинный темный плащ с капюшоном, полностью скрывающий лицо женщины, создавал впечатление, что по дороге летит призрак, бесшумно и легко перемещаясь меж спящих домов. Незнакомка шла довольно быстро, петляя кривыми грязными проулками. Вскоре показалась заветная улица, и женщина, то и дело оглядываясь, прибавила шаг. Стремительно преодолев пространство до обшарпанного и мрачного дома, стоящего в отдалении от других жилых построек, она нетерпеливо постучала железным кольцом в дубовую дверь.

Едва незнакомка опустила руку, а бряцанье железного кольца утонуло в тишине улицы, тяжелая створка отворилась. Женщина юркнула в дверной проем и вошла в небольшой темный коридор. Никого не было видно. Кто открыл дверь, было неясно, и женщина, опешив, задрожала от холодного, как лед, озноба. Раздался звук закрывающейся двери, и дама испуганно оглянулась. Створка странным образом затворилась сама. От охватившего страха инстинктивно сжав пальцами край бархатной накидки, женщина задрожала сильнее. Она вновь повернулась к темному коридору и увидела впереди свет открытой двери. Быстро преодолев узкий коридор, незнакомка вошла в небольшую комнату. Несколько свечей окутывали дрожащим маревом грязное, пыльное помещение, и женщина сильнее прижала надушенный платочек к носу, ощутив запах гнили.

— Прошу, госпожа, пройдите, — раздался сбоку от нее скрежещущий голос.

— Ах, ты здесь, Мартина, — облегченно вздохнув, произнесла женщина и скинула с головы капюшон, взглянув сверху-вниз на дряхлую неприглядную старуху, стоящую в нескольких шагах от нее. Лицо и волосы дамы остались скрытыми под шляпкой и кружевной вуалью.

— Госпожа Анна, вы так скоро пришли, — проскрежетала старая горбунья и прищурилась. — Значит, хотите все знать…

— Да, Мартина, слуга передал письмо, в котором говорилось, что ты готова принять меня.

— Итак, что хотите знать, госпожа? — спросила недовольно старуха.

— Будущее, конечно, — возбужденно произнесла Анна Озерова. — Графине Разумовской ты предсказала еще большее богатство и блестящее будущее для ее сыновей. Я тоже хочу знать, что ждет мое семейство впереди.

Старуха немного помолчала, оглядывая молодую женщину, которой было чуть более тридцати лет, неприятным мрачным взором. Лишь когда Анна недовольно нахмурилась, колдунья произнесла:

— Госпожа понимает, что будущее у всех разное. У кого-то блестящее, у кого-то… — Мартина оборвала фразу на середине.

— Я все равно хочу знать, — властно заявила Анна, перебив старуху. Озерова даже не сомневалась, что ее семейство ждет блестящее будущее. Ибо и она, и муж ее служили при дворе Екатерины Алексеевны и занимали высокие должности, а для ее детей уже были уготованы места и чины на будущее.

— Так и быть, я скажу, — буркнула колдунья. — Но сначала плата, Анна Андреевна, — проскрежетала она, и небольшие желтоватые глаза сузились.

— Вот, возьми, — Озерова вытащила небольшой мешочек, полный золотых рублей, и положила его на стоящий сбоку от нее грязный стол.

Старуха довольно засеменила к мешочку с деньгами и, бойко пересчитав, засунула золотые за пазуху. Повернувшись к женщине, горбунья велела:

— Снимай кольцо.

— Кольцо? Но я же заплатила.

— Для предсказаний нужна вещь с госпожи, — объяснила Мартина. — Я верну его тебе.

— Хорошо, я поняла, — кивнула Анна.