Анастасия Кит - Просроченная

Он продолжал воспринимать меня, как шлюху, просто шлюху, но ту, в которую лишь он может войти и лишь он может кончить. Будто он забронировал мою дырку своими деньгами.

– Ангус, мне не нужны твои деньги, – я выдыхаю. – Мне не нужно ничего. Я не смогу себя перестроить, начать заново жизнь, отпустив ту, к которой я привыкла. Деньги не решат тех проблем, которые будут.

– Какие проблемы? Ты будешь только в моей любви, окутана и приласкана. Ты будешь той, какой мечтают быть миллионы девушек. У меня есть все, что нужно для женского счастья. Ты любишь меня, Нил? – он берет меня за лицо и притягивает к себе. – Ты любишь меня? Скажи, пожалуйста, что любишь, – его голос начинает дрожать, Ангус облизывает губы и жмурится. – Пожалуйста.

– Я люблю тебя, Ангус, – на выдохе вырывается из меня, но я продолжаю. – Но ты любишь не меня. Ты любишь то, что ты испытываешь со мной. Ты любишь секс со мной, ты хочешь был полноценным и испытывать оргазм со мной. Ты привязан ко мне только потому, что однажды ты смог испытать то, что с другими не испытывал. И ты не можешь поверить, что с кем-то еще у тебя что-то получится.

Ангус что-то тихо шептал, но я не могла понять, о чем он говорит. Я слышала лишь свои слова, звоном отражающиеся по стенам. И будто бы слышала, что он осознает, что не прав, что все его притворные желания меня любить были лишь маской перед животным инстинктом.

– Нил, ты не права. Я люблю тебя. Я правда люблю испытывать наслаждение от тебя и твоего тела, я очень хочу тебя всегда. Но это все кроется в слове «люблю», а не в моем желании заниматься сексом ради оргазма.

– Ты сам не можешь этого понять. Ты когда-нибудь кончал с другими девушками? С парнями? С кем-то, кроме меня и себя самого. Был ли хоть еще человек?

– Нет.

– И испытав его со мной, что ты почувствовал?

– Облегчение. Я был так рад, что со мной все в порядке. И ты тогда была такая красивая. Ты выглядела совсем юной, не потасканной жизнью, ты была прекрасной девушкой, – он трогает мои волосы, смотря на меня. – Я влюбился в тебя, твои вздохи, твой голос и твое тело. Я не мог приходить без букета, потому что считал уже это свиданием. Да, я просто занимался сексом с тобой. Но за те немногие моменты перед сексом я пытался как можно дольше смотреть на тебя, дышать твоим ароматом и говорить. Я люблю тебя, ты можешь это понять? Я правда люблю.

Я ему не верила. Все его слова лишь доказывали мою правоту насчет того, что все свои любовные переживания он связал с первым оргазмом. Кто знает, может, если бы я дольше говорила с Мистером Уайтом, я бы начала связывать с ним свой первый оргазм. Но я восприняла его как что-то, что должно было быть. Что оно не было чем-то необыкновенным. Для меня тогда это был грязный петтинг, БДСМ-практика, это не могло быть романтичным. И, конечно, Ангус был в более мягком расположении, когда у него был первый секс со мной. Белые чулки, нежное белье. Тихая музыка, смазка с запахом ананаса и ультратонкие презервативы. Это не могло быть иначе. Он романтизировал мою работу, воспринимая ее, как свидание. Я сама романтизировала образ проститутки, наряжаясь для каждого клиента. Но такие были правила в эскорте, где я работала. Это были прихоти нашего сутенера, который был достаточно солидным и значимым человеком. Его правила делали из нас не просто проституток, а тех самых секс-кукол, красивых, всегда ухоженных и всегда таких, какими хотят их видеть клиенты. Он не мог адекватно понять, что встречается он с проституткой. Что вся любовь – это выдумка. Что все, что происходило за дверями моей комнаты в Доме, там и оставалось. Это просто иллюзия того, чего он хотел получить от меня.

Да, я любила каждого мужчину. Но любила лишь потому, что любила то, чем я занимаюсь. Я любила разделять с ними свое тело. Любила секс. Какой бы он ни был. Я его любила. Любовь крылась где-то далеко и лишь сейчас, обнародовав все свои чувства, я понимаю, что не хочу их ни с кем разделять. Это секрет, который никому не нужно знать.

Ангус не уходил из моего дома еще долго, он все пытался изменить мое мнение о себе, но этого не происходило лишь потому, что я этого не позволяла. Он ушел после того, как я уже не вытерпела и начала обвинять его во всем том, о чем я успела подумать. О его желании любить, которое тесно связано с его оргазмами. О его гнусных попытках купить меня полностью. Когда я правда очень сильно распылялась, он просто испугался и ушел. Ушел вовремя для него самого.

Я осталась одна. Совсем одна, лишь кот мурчал и ходил вокруг-да около меня. В молчании, вечной агонии молчания, я продолжала быть собою. Я раскрыла себя, раскрыла свою сущность. И мне было мерзко и плохо от себя, но, в тот же момент было до безумия восхитительно чувствовать свою свободу. Свободу над собой. Ангус ушел из моей жизни, Бен следовал перед ним. Никаких мужчин не оставалось. Я лежала на кровати, слушала тяжелую музыку и не хотела никуда вставать. Мое тело невыносимо много стало весить, я не могла себя поднять. Будто камнем придавленная, я лежала днями и неделями. Я ходила в туалет, в душ. Я перестала есть. Я перестала ходить в магазины, лишь изредка выбиралась для того, чтоб купить моему котику корм. Он нежно мурчал, когда я приходила домой. Он был таким ласковым мужчиной, таким урчащим маленьким комочком. Мы лежали с ним вместе, прибитые моим камнем.