Валерий Юабов - Всё Начинается с Детства

В темной конурке, происходило что-то более важное и радостное для меня. Тут родилась дружба, большая дружба. Нет, она, конечно, была и раньше, но только мы не размышляли об этом, я и Джек. Не умели сказать друг другу. А сегодня – смогли.

И самое замечательное, что Джек сделал это первый…

Ну, смогу ли я теперь пульнуть косточкой, облить водой или еще как-нибудь обидеть своего друга?

– Эй, Рыжий, где ты там?

Удивительное дело, насколько по-разному могут звучать одни и те же слова, когда они произносятся разными голосами, с различной интонацией! Юрка, мой кузен, тоже кричал мне: «Эй, Рыжий!» Но каким бы громким ни был этот клич, он всегда звучал по-братски, дружественно.

А этот голос был требовательным, грубым, я бы сказал – хозяйским. И не мудрено: голос принадлежал дяде Робику… Дядя Робик, он же Шеф, он же Чубчик, к настоящему моменту предстал предо мною в еще одном облике, который я тут же обозначил четким и жестким словом: «эксплуататор».

Надо сказать, что я много раз слышал это слово в школе, на уроках, но до сих пор оно звучало для меня несколько отвлеченно. А сейчас вдруг обрело конкретный смысл, наполнилось реальным содержанием.

Дядя Робик начал строить хаммом, говоря по-русски – баню, и я был его единственным помощником. Мой любимый кузен Юрка уехал отдыхать с родителями в Киргизию, на знаменитое озеро Иссык-Куль. Только я и оставался той рабочей силой, которую дядя Робик мог использовать. Что теперь и происходило – к большому моему неудовольствию.

Итак, мы строили хаммом. Он должен был сделать дом деда более комфортабельным – и вообще, и по сравнению с соседскими домами, где зимних бань не было.

Летом мы, как и все наши соседи, пользовались душем, который был устроен во дворе. В большой желтый бак заливали из шланга воду, за день она нагревалась так, что становилась совершенно горячей – вот тебе и баня. Зимой же приходилось отправляться в баню настоящую, которую бабка с дедом посещали уже много лет.

Для деда Ёсхаима поход в баню был настоящим праздником, который планировался заранее. В банный день бабушка аккуратно укладывала в дедову котомку чистое белье. Дед не забывал напомнить, что придет поздно, потому что пойдет еще и к своему парикмахеру. Именно к своему – дед доверял свою голову далеко не каждому, кто умел держать в руках ножницы и бритву!

Поздно вечером дедушка возвращался домой преображенным. От него пахло чистотой, парикмахерской и еще чем-то приятным. Алели его щеки, опаленные жаром бани. Снежно-белая бородка пышно обрамляла лицо. Выбритая голова была словно отполирована, от нее прямо-таки исходило сияние, будто она стала почти прозрачной и дедов ум лучезарно через нее светился…

Сразу становилось понятно, что омовение дедовой лысины дома не способно дать таких замечательных результатов! К тому же после бани дед Ёсхаим долго пребывал в хорошем настроении.

И все же было принято решение строить свой хаммом. Настоял на этом Робик.

Пожалуй, Робик был единственным членом семьи, который заботился о благоустройстве дома и двора. Он постоянно был полон замыслов, которые ему не терпелось осуществить. То возникала идея заасфальтировать двор, то – перекрыть прохудившуюся крышу, то – вот как теперь – построить баню. Любой из этих проектов требовал финансирования. Тут и возникали серьезные трудности…

Робик готов был продумать проект с начала до конца, готов был вкладывать в него свой труд. Но денег он вложить, увы, почти не мог. Он и работать-то начал недавно. Единственным человеком, который мог дать ему деньги был дед Ёсхаим. А я уже рассказывал, какие муки испытывал дед при покушении на его кошелек.

Когда бабушка Лиза требовала денег для покупки продуктов на базаре, это дед еще мог понять, поесть он любил. Поспорит, воскликнет «Ищь ти, какая!» – и выложит денежки. Но всякие там усовершенствования в доме и во дворе он искренне считал полной нелепостью. Мне кажется, дед и в пещере чувствовал бы себя вполне комфортабельно, лишь бы дали ему охапку соломы, пару кальсон и будильник. Поэтому каждый раз, когда в голове у Робика возникал новый проект, первой его стадией была долгая баталия. Точнее сказать – осада крепости под названием «Дед Ёсхаим».