Мария Мирошник - Дневник дылды

И я рассказываю всё: о соревнованиях, обмане, тренировках, «репетиторе», посте с фотографиями, вчерашней ссоре. Без прикрас, с малейшими деталями. Малюков терпеливо меня слушает, не перебивая, лишь изредка задавая вопросы. Закончив свою исповедь, жду реакции друга, полной негатива, но вместо неё рыжий спокойно произнёс:

– У тебя же всегда есть преимущество. Ты можешь вынудить его простить тебя, – протянув мне половинку карамельного маффина, загадочно подсказал друг. С интересом слушаю его, ожидая дальнейших объяснений. – Звони Алмазову. Без его таланта оратора тут никуда.

После выходных

Понедельник

Как только школа наполнилась учениками первой смены, всем известный футболист и заводила – Денис Алмазов – появился в это, вроде бы спокойное утро.

– Дамы и господа! Леди и джентльмены! – кричал парень в импровизированный микрофон из скрученной тетрадки. – Сейчас случилось то, чего мы все так долго ждали! – толпа заинтересованных зевак столпилась вокруг спортсмена, который, во всю надрывал свои голосовые связки. Стоять рядом с ним было неприятно для барабанных перепонок, поэтому я сделала несколько шагов в сторону, ближе к Малюкову. – Наша известная волейболистка – Вероника Камбарова, наконец-то, придумала желание для нашего не менее известного баскетболиста – Егора Лаврентьева! – после этих слов толпа громко завизжала, подгоняя футболиста быстрее выдать информацию. Брюнет, просто проходивший мимо, заинтересованно остановился оглядывая сначала учеников, а затем меня. – И это, – выдерживая трагическую паузу, раззадоривал всех Денис, медленно раскручивая тетрадный листок, словно это свиток, – желание на прощение! По словам Ники, исполнитель всё сам знает!

Громкое недовольное «Уу» пронеслось по школьному коридору. Постепенно ученики стали расходиться по классам, так же сделал и Виталик, оставив нас с Егором наедине.

– Это нечестный приём, Камбарова, – заявил баскетболист, стоило последнему шестикласснику скрыться за углом. – У меня нет выбора.

– На это и рассчитывалось, – пояснила я, медленным шагом подходя к парню. – Теперь ты должен сделать самое главное.

– И что же это? – вопросительно выгнув бровь, спросил он, когда я встала практически вплотную к нему.

– Скажи: «Я прощаю тебя, Ника», – подсказала я, протянув в ответ одну из вчера подаренных шоколадок.

Несколько секунд Лаврентьев просто смотрел на угощение, ничего не говоря. Затем, глубоко вздохнув и закинув голову к полотку, он тихо прошептал:

– Я прощаю тебя, Ника, – не веря собственному счастью, прыгаю другу в объятия. Спортсмен сразу же крепко обнял меня в ответ.

Всё-таки даже у сломанных весов можно найти баланс.

Две недели спустя

Мы впятером стояли около крыльца моего дома, пока родители проверяли багаж. Скоро мы с Лёшей уедем в Москву на Всероссийский этап соревнований, поэтому Виталик, Егор и Лиза решили устроить нам проводы.

Блондинка не отцеплялась от Яковлева ни на минуту, всё время что-то бормоча. Хореограф был этому только рад, обнимая девушку за талию и изредка поглаживая волосы.

– В общем, удачи! И помни, малявка, что ты обещала привезти на этот раз мне медаль! – давал последние наставления Малюков, сильно стискивая меня в объятиях.

Пытаюсь сделать тоже самое в ответ, но кольцо мужских рук так сильно сжимает мои рёбра, что я начинаю серьёзно волноваться о целостности своего организма.

– Ладно-ладно! Задушишь! – со всей возможной силы ударяя парня по плечам, прошипела я. Рыжеволосый быстро отошёл, кинув короткое «извини». Его место занял Лаврентьев, совершивший такую же попытку «убийства» при объятиях. – Да, вы издеваетесь!

– Не нуди! – строго осадил меня брюнет, всё так же, не выпуская из своих рук. – Фотографии присылай хотя бы, а я в ответ буду отправлять Тишку, – при упоминании лохматого щенка, сильно подросшего за последнее время, на душе стало светлее. – И ты с этим Яковлевым аккуратнее. Он мне не нравится, – уже тише прошептал Егор, зло поглядывая на Лёшу.

– Он парень твоей сестры, – в защиту танцора напомнила я, хотя аргумент вышел слабым.

– Этот факт ни капельки не заставил меня питать больше положительных чувств к этому выпендрёжнику! – пробурчал мне на ухо темноволосый, следя за Лизой из-за моего плеча.

– Он хороший, просто прими это, – повторила я слова из какой-то заумной книжки, отлепляя от себя спортсмена. – Буду писать, обещаю. А вы, – пригрозила я баскетболистам, – не ссорьтесь!