Эрик Бутаков - Бульвар Постышева

— А в школе слабо?

— Не-а!

Однажды уснули, а отец её приехал на обед. Я слышу, двери открылись. Соскакивать поздно. Лежу, притаился, делаю вит, что тоже уснул. А сам смотрю в отражение полированной спинки кровати и думаю, что же сейчас будет. Отец, ничего не подозревая. Открыл дверь в комнату, чтобы с нами поздороваться (наши куртки весят в коридоре) и тут же опешил. Но как мужик умный, он промолчал, тихо закрыл за собою дверь, ушел на кухню, неслышно поел, посуду оставил немытой и вышел из дома.

Ольга проснулась.

— Сколько время.

— Столько.

— Ой! Мы же проспали. Отец мог с работы приехать. Он всегда в это время на обед приезжает.

Я молчал. А она одевалась.

На кухне стояла посуда.

Она поняла всё.

— Он приезжал?

Я кивнул.

— Заходил?

— Заходил.

— И видел?

— И видел.

Он чуть не заплакала и сильно грустила до вечера:

— Что делать, как я ему на глаза покажусь?

Но он позвонил её матери на работу и сказал, что едет на Ольхон по делам. И уехал, почти, на неделю. А потом всё как-то забылось, зарубцевалось, и никто ничего не узнал. Спасибо, дядя Володя, ты настоящий мужик.

Аннам уже нечего было бояться.

К Женьке на свиданье я ехал в первый раз. Конечно, к Лагерю я приезжал не впервые, но ни в тюрьме, ни в Зоне на свидание к нему я ни разу не попадал. Мы общались только криками через забор, «малявами» и частыми письмами, но воочию с близкого расстояния не виделись уже тысячу лет. Не факт, что я должен был попасть на свидание, но такая возможность была. Поэтому меня и взяли — в крайнем случае, посижу в машине, поохраняю, чтобы воровайки не разобрали, пока все будут на свиданке.

В «двадцать первой Волге» было просторно, тепло и уютно, потому что мы с Ольгой ехали на заднем, большом, как диван, сиденье, а её родичи — впереди.

Герой нашего рассказа стал совсем взрослым. Да и подружка его тоже подросла. Чем же было заняться «подросшим и взрослым» разнополым подросткам в темное время суток в начале марта в теплой, просторной машине, на заднем сиденье, в то время, когда родители, в преддверии свидания, немного нервничают, волнуются: а получится ли, а пропустят ли передачу? Правильно! Этим они и занимались втихарая от взрослых. Незаметно Он забрался под кофточку к ней, а Она, через специально заранее порванный карман пальто, запустила ему руку в джинсы. Первый раз, что ли? То, что её родители так близко, придавало «шалостям» тройную (Нет! — Тысячекратную!) степень наслаждения. Им приходилось делать вид, что Они сидят «смирно» и смотрят на ночную дорогу и убегающий сбоку, лес и безмятежно о чём-то своем детском болтают. Ох, детки, детки! Знали бы родичи! Хорошо, что не знали!

Унылый, жалкий, унизительный и страшный вид Зоны, с непременным появлением прапорщиков, дубачек и бедных родственников осужденных, на какое-то время отвлек всех от правильного понимания жизни. Уговоры, договоры, взятки и прочая херня, являющаяся сопутствующим атрибутом посещения зэков, свалила настроение на ноль. Родители суетились, хаотично ходили от будки до будки (а других зданий за территорией зоны я что-то не припомню), но, в конце концов, добились свидания. А ведь ещё оставался вопрос, что делать с теми сумками, полными продуктов и водяры, которые лежали в багажнике? Родители ходили по всем этим инстанциям вдвоем: Ольгиной матери казалась, что «этот», имея в виду дядю Володю, без неё ни чего не решит, и пробивала дорогу своим материнским сердцем и природной настойчивостью и высокомерием, вперемешку с необходимой хитростью. Мы в это время «охраняли» машину. То есть, наша обязанность была не пропустить момент приближения родителей к автомобилю, чтобы не запалиться.

Когда выяснилось, что на свидании одновременно могут присутствовать не боле двух человек, родители решили (и договорились), что вначале они пойдут и поговорят с Женькой минут сорок, а оставшееся время позволят нам с Ольгой встретиться с Ткачом. Как уж им удалось договориться, чтобы и меня пропустили под маркой брата, не знаю, но сорок минут у нас было. Родичи ушли. Мы остались в машине.

— Защелкни кнопки, — сказала Ольга.

Я заблокировал двери.

— Давай! — однозначно сказала она.

Через много лет после мне довелось увидеть американский фильм «Враг у ворот». Там двое влюбленных, герой фильма снайпер и его возлюбленная стенографистка, несмотря на неудобность положения, несмотря на риск быть замеченными, занимались любовью среди спящих тут же товарищей, руин, копоти и грязи, потому что не могли удержать в себе страсть. Им было наплевать на окружающих — они хотели любить, и всё тут! Вот так же и у нас пролетело сорок минут, мы и не заметили. Сумасшествие автомобильного секса непонятно тем, кто этим в автомобиле не занимался. Основная проблема — успеть закончить за несколько секунд до того, как родичи возьмутся за ручку автомобильной двери.