Александр Крупцов - Мой друг МПС и все, все, все… (Из записок старого опера)

Наше детство было насыщено всевозможными событиями и приключениями, тесно связанными с бытом и жизнью людей различных национальностей, с которыми мы общались, росли, приобретали опыт, матерели, как молодые волчата в одном помёте у матери-волчицы. Поначалу она их кормит своим молоком, потом таскает мышей и других мелких грызунов, придушенных ею, а уж потом приносит молодым волчатам этих мелких существ живыми. Волчата играют с грызунами, а потом во время игр съедают их.

Благодаря этому общению мы становились богаче душой и сердцем. С теплотой я до сего времени вспоминаю бабушек Екатерину и Сабиру, тех людей, которые нас окружали в детстве, у кого мы черпали многовековую многонациональную культуру и традиции проживавших с нами по соседству народов.

И вот, пока МПС с аульскими мальчишками на лошадях носился по необъятной степи, ходил в ночное и объедался бауырсаками бабушки Сабиры, я оказался в удивительном и волшебном месте.

Мой дедушка – заядлый и опытный охотник – приехал к нам поздним августовским вечером. Он был высокого роста, мощного телосложения, любитель пошутить и посмеяться над остротами других. Дед сидел с моими родителями за столом, уплетал наши фирменные пельмени, макая их в пиалу с густой сметаной, громко крякал после выпитой рюмки водки и смешно рассказывал о своих охотничьих приключениях. После ужина дедушка подозвал меня к себе и, большими сильными ладонями обхватив мою голову, прижал её к своему большому животу. От него пахло какими-то травами и бензином. Он обратился к моему отцу:

– Ну что, сынок, отпустишь завтра моего внучонка со мной в командировку? Я собираюсь на охоту в Кургальджино на Тенгиз.

После этих слов дедушки моё сердце радостно забилось. Я понимал, что в моей судьбе намечаются какие-то интересные события, но понятия не имел, где находится Кургальджино и Тенгиз и что это такое.

Рано утром следующего дня дедушка приехал за мной на своей старенькой «Волге». Я выбежал из дома и с радостью бросился к нему. Тем временем в раскрытую дверь из автомашины на улицу выбежала охотничья собака деда – сеттер бело-чёрного окраса с большими лохматыми ушами. Собака имела необычную кличку Аза, была незлобная, любила детей. По словам деда, она была незаменимым помощником при охоте на дичь. Аза, подпрыгнув, встала на задние лапы, упёршись передними лапами о мою грудь, стала лизать своим мокрым и шершавым языком мой нос и щёки. Всё это время она без устали виляла лохматым хвостом, показывая хорошее настроение и готовность к охоте. Дедушка погрузил в автомашину мой брезентовый рюкзак, с которым я обычно выезжал в пионерский лагерь. Мама передала огромный узел, загруженный пирожками с картошкой и румяными беляшами. Затем она, украдкой вытирая слёзы уголком своего платка, три раза поцеловала меня. А отец, крепко обняв меня за плечи, сказал:

– Смотри не проказничай и слушайся деда!

После этого он вложил мне в ладошку большой складной нож, в котором, кроме лезвий, были миниатюрные ложка и вилка. Меня переполнял восторг от этого бесценного подарка и от предстоящей поездки с дедом. Тот же, хитро улыбаясь, сказал:

– Ну, нечего мокроту наводить, долгие проводы – долгие слёзы! Давайте на дорожку присядем.

Мы молча сели на лавочку у дома. Аза, без устали виляя хвостом и повизгивая, бегала вокруг нас. Затем дедушка хлопнул большими ладонями по коленям и встал, скомандовав:

– По машинам!

Мы выехали из утреннего, ещё спящего города и помчались по шоссе вдоль степных просторов. В это время слева от нас медленно из-за горизонта поднималось огромное красное солнце, необычно освещающее уже высохшую степную траву в розовато-жёлтый цвет. Природа просыпалась и оживала, показывая, что нас ожидает жаркий день. Сзади на сиденье дремала Аза, и я под размеренный шум двигателя уснул. Несколько раз дедушка съезжал с автомобильного шоссе на степную дорогу в лесопосадках, где мы делали привал, пили из термоса вкусный, терпкий чай, заваренный на травах, шиповнике и ягодах, и поглощали снедь, которую дала нам в дорогу мама. Тем временем Аза обследовала прилегающую к нашему привалу местность, теряясь в высоком травостое и порой спугивая мелкую птицу. После заката солнца, уже затемно мы подъехали к какому-то водоёму. Было темно, и я не мог хорошо разглядеть место нашей остановки. По плеску воды и свежему ветерку, приносившему запах тины, я понял, что мы у цели нашей поездки. Дедушка устало сообщил: