Виктория Витус - И еще была любовь [litres самиздат]

Вот только что-то редко ты стал мне сниться…

…Кто написал эти стихи, не помните:

«… Но промчится он, ливень весенний,

С новой болью я снова пойму,

Что тебя мне никто не заменит,

Что верна я тебе одному…»?

***

Дворец недолго пробыл в своей первозданной красе. Не имеющий аналогов в мире, но построенный с применением русского «авось», стал рушиться и ползти с обрыва вниз, в самую пойму реки в первый же год. А через несколько лет пришлось закрыть почти новое, но разваливающееся здание.

Куда что делось – где звонкие голоса ребятни, пионерские утренники? Слеты Клуба интернациональной дружбы, собиравшие ребят со всего света? Выступления танцоров и балерин и авиамодельные соревнования? Выставки юных художников и чемпионаты города по волейболу – где все это?

Потухшие, темные глазницы окон производят удручающее впечатление. Только внизу, в парке слышны звуки работающих моторов – это катаются картингисты, которым пока разрешено заниматься возле Дворца.

Моя новая работа – в Райкоме – была намного денежнее и престижнее – тут и говорить не о чем. Но все равно болело сердце, когда проходила мимо – воспоминания тревожили душу.

– То мелькнут изумрудно-синие, молодые глаза бравого генерала из Обкома ДОСААФ, которому я вконец запудрила мозги строительством кордодрома – площадки для испытания моделей самолетов. Он приехал во Дворец, увидел меня и сказал:

– Эх, мне бы скинуть годков двадцать! – да так сверкнул своими глазищами, что екнуло сердце.

– Вот Алексей – стоит на углу под дождем – шинель давно промокла, цветы в руках тоже, но я скоро выйду из Дворца, и он ждет…

– А это немецкий автомобиль «Трабант», подаренный Дворцу после немецкой выставки в нашем городе. За рулем Максим, я рядом. Довольные донельзя, мы едем по городу. Некоторые гаишники даже отдают нам честь – иномарка в нашем городе пер-ва-я! И неважно, что у Макса нет прав – мы об этом никому не скажем.

– Или медь, порезанная для кружка эмалирования – вместо квадратов, её почему-то порезали на треугольники, испортив огромный рулон меди. И Катька, гоняющаяся за «резальщиком» по всему дворцу, чтобы прибить его!

– Вот другой город – Курск. Я привезла сюда свою команду на соревнования по картингу – единственная в этой компании женщина, да еще такая молодая. Мужики-технари, не веря, что я действительно заведующая техническим отделом, а не учитель, например, английского языка, устраивают экзамен. Спрашивают, какие станки стоят в кабинете – и очень удивляются, когда я сходу, без запинки называю все их марки. Еще бы – ведь школьные станки везде одинаковые, а у меня их в каждом кабинете – по несколько штук …

– Или праздничный капустник, где все номера на злобу дня нашей Дворцовской жизни. Между выступлениями певцов и чтецов радиотехник Сашка Молотов с большим черным зонтом в руках скачет по сцене мимо конферансье, панически уворачиваясь от потоков воды, льющихся сверху прямо него. Зрители понимающе хохочут – крыша Дворца-то во время дождя местами хорошо

течет, даже тазики приходится подставлять …

– Вот с маленьким Ромочкой идем мимо Дворца из магазина, и он бросается прямо на проезжающую машину – погладить капот, такой теплый и блестящий. Выхватить ребенка за шкирку из-под колес – это тот еще трюк, скажу я вам. Пуговицы от детской рубашки брызнули по всей дороге, а я со слезами на глазах прижимаю к себе сорванца…

– А вот моя пятиклассница Ирочка в красивом клетчатом платье, привезенном мной из ГДР. Она главная артистка кукольного театра и очень этим гордится. Две светлые косы заплетены бубличками и завязаны красными бантами. По ночам, когда они с Ромочкой спят, подолгу сижу возле кроваток, любуясь своими детьми, рассматривая маленькие ладошки и длинные пушистые ресницы.

– Кто помнит матч за звание чемпионки мира по шахматам в том далеком, тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году? Между Майей Чебурданидзе и Ириной Левитиной? А ведь он проходил в нашем городе – мало того, в нашем Дворце пионеров.

Сколько у нас было суеты! Несколько дней всех сотрудников проверяли КГБшники, после чего самым благонадежным вручили значки с надписью «Служебный». Попасть в эти четыре дня в здание дворца можно было только показав такой «пропуск».

Претендентки на корону чемпионки мира играли в огромном зале массовых мероприятий – на втором этаже. Детей во дворце не было, а мы ходили тихо-тихо, чтоб не мешать нашим гостьям думать над очередным ходом. По завершению чемпионата мне даже удалось сфотографироваться с Майей Чебурданидзе. Поискать бы, где теперь эта фотка?