Евгений Гиренок - Трава в иллюминаторе [litres самиздат]

Глаза не смотрели ни на что. Несмотря на запрет входить в рубку с едой и напитками, он частенько стал захаживать туда с большой кружкой горячего крепкого чая и подолгу сидел в кресле, уставившись в монитор с мириадами горящих огоньков далеких звезд. Ему даже не хотелось уходить в свою каюту, где спартанская обстановка лишь усугубляла его уныние. Здесь, за штурвалом космолета, он еще подогревал сознание мыслью о своем предназначении и хоть как-то мог бороться с угнетающей тоской.

Коротко квакнул ноутбук, и Джон кинулся просматривать сообщение. Еще дней пять или шесть назад, он уже сам точно не помнил, Джон отправил в Центр управления полетом короткое сообщение, как крик души – Братцы, хреново мне! И сейчас ждал, что же скажут ему с Земли.

Сначала он ничего не понял. Там было написано – Заначка в модуле 29. Код 17. Джон вскочил – мысли вдруг вихрем завертелись в его голове. 29 модуль – это был закрытый ящик, назначение которого было ему неизвестно. Он несколько раз пытался выяснить это в Центре, но там упорно хранили молчание. Но сейчас вдруг все прояснилось. Он побежал на корму, вопреки обыкновению по правому борту, механически отметив в голове, насколько ему наплевать на это.

Ворвавшись в тесное помещение, которое представляло собой стену с маленькими дверцами под номерами, он лихорадочно нашел нужный модуль и на маленьком дисплее ввел нужный код. Дверца распахнулась, и в уши вдруг ворвался голос Маска, усиленный динамиками внутренней связи.

– Четыре двадцать, братан, уже четыре двадцать.

Пальцы Джона задрожали, и трясущейся рукой он вытащил пакетик с буро-серой массой и маленькую трубочку – бонг. Там же лежала бензиновая зажигалка Зиппо с монограммой ИМ. Джон почувствовал, как по телу буквально разливается волна благодарности, накрывая его без остатка – надо же, гений Маска смог предвидеть такую ситуацию и уже имел для нее решение.

Джон вернулся в рубку и, распечатав пакетик, вытащил из него пару немаленьких крупинок и забил их в бонг. Щелкнула крышка Зиппо с характерным звуком, хрустнуло колесико по кремню, высекая яркую искру, и вспыхнул огонь. Еще мгновение, пара быстрых затяжек, и рубка наполнилась ароматом голландского сканка, пробуждая в памяти воспоминания о кофе-шопе где-то на Сингеле в Амстердаме.

Это было как раз то, чего Джону очень не хватало в последнее время. Он почувствовал, как волна прихода буквально подняла его и потащила за собой, наполняя тело приятной легкостью и забирая все грустные мысли. Прилив беззаботного веселья заставил его широко раскрыть глаза и уставиться в монитор, в котором вдруг многократно увеличилась скорость движения звезд. Время откинулось назад и его буквально вдавило в кресло пилота, казалось, космолет подключил какую-то сверхскорость.

Джон почувствовал, как перегрузки прибивают его, не давая пошевелиться, но его не пугало это, потому что тоска ушла, и он понял, что его миссия продолжается. Он нужен своей стране, он нужен людям, он нужен человечеству, как символ свободы, как знак преодоления земного притяжения, как герой, открывающий неведомые пространства. Он нужен себе – как пример того, что обычный человек способен достичь края Вселенной.

Постепенно его окутало легкое облако, прозрачный эфир, наполненный обрывками мыслей, тонкими образами, тенями слов и яркими искрами наслаждения. Глаза, уставшие от долгого всматривания в монитор, закрылись отяжелевшими веками, руки бессильно повисли на подлокотниках. Джон поудобнее вытянул ноги и провалился в блаженное забытье, в котором стерлась вся тоска и уныние.

И где-то далеко на краю сознания, он услышал чей-то скрипучий голос

– Вот он, закладчик, ходют тут по подъезду постоянно, все свои наркотики прячут. Вы с ним разберитесь, товарищи милиционеры…

Грубый голос сказал

– Полицейские. Так, что тут у нас? Нарик отъехал? Вы, мамаша, вернитесь в свою квартиру, мы тут сами разберемся.

И наступила полная тишина.