Павел Назаров - Беглец в просторах Средней Азии

Во время Киргизского восстания 1916 года посёлок Белые Воды подвергся нападению повстанцев; много жителей было убито, несколько женщин похищено киргизами. Но когда восстание было подавлено, поселенцы взяли жестокий реванш: свыше семисот киргизов уничтожили, включая и многих из тех, кто в восстании не участвовал. Страсти и злоба разгорелись настолько, что даже русские женщины вилами выкалывали глаза у пленённых киргизов.

Причина недовольства киргизов русским правлением была связана с несправедливым изъятием земель в пользу русских переселенцев; были и многочисленные правонарушения со стороны местных властей при реквизиции скота, лошадей, юрт и т. д. в военное время под предлогом удовлетворения государственных нужд. Разумеется, восстание было подготовлено и осуществлено германскими агентами и турецкими военнопленными при молчаливом одобрении со стороны высшей так называемой «русской» администрации. Петроградское правительство не сумело придумать ничего лучшего, как назначить на должность генерал-губернатора Туркестана в военное время немца фон Мартсона (72) , а военным губернатором Семиречья другого немца, Фольбаума (73) ! Фон Мартсон спровоцировал восстание мусульман Туркестана умышленно, принудив их к тыловым работам в прифронтовой полосе.

Конфискация земель у киргизов в пользу русских поселенцев была не только беззаконием, но и грубым экономическим просчётом. За счёт малозатратного животноводства в Киргизии России удалось занять выгодное положение в Европе в отношении продаж огромного количества лошадей, овец и крупного рогатого скота, дешёвого мяса, кожи и молочных продуктов. А русские крестьяне могли производить лишь зерно, вывозить которое из здешних мест не было никакой возможности. Сверх того, большевики «исправили» ошибку имперского правления, но действовали по своим понятиям. К тому времени, когда я очутился в Семиречье, большая часть русских поселений была выжжена, разорена и полностью разрушена, а сами поселенцы либо перебиты, либо покинули свои плодородные земли, которые при управлении более благоразумном могли бы обеспечить благополучие всеобщее. В одной из деревень попутчицы меня покинули, и я продолжил путь один. На первой же станции, где надлежало сменить лошадей, почтмейстер сказал, что располагает одной лишь тройкой, и она уже затребована парой красных комиссаров, следующих в Верный (Алма-Ата, совр. Алматы – пер.).

– А покажите-ка их мандаты, – в свою очередь потребовал я, выражаясь как можно более официальным тоном. Рассмотрев их тщательно, я нашёлся с ответом:

– Смотрите-ка! Мандаты их выданы Исполкомом Верного, а мои – центральным руководством Ташкента и потому имеют приоритет. Ваш долг передать тройку мне.

– Вы правы, – вынужден был согласиться почтмейстер. – Я распоряжусь, чтобы тройку запрягли в вашу повозку.

Но теперь объявились сами комиссары и начали оспаривать права на лошадей, я же твёрдо стоял на своём, заявив решительным тоном о необходимости соблюдать «революционную дисциплину». Они тотчас же успокоились, но предложили компромисс: поскольку у них много военного груза, а у меня вещей немного, запрячь их экипаж, который по размерам больше моего, и двигаться дальше сообща. На это я согласился, и мы направились в Пишпек.

– Ведь Ваша фамилия Новиков, не так ли? – спросил один из комиссаров. – В Верном есть несколько Новиковых, быть может, они Ваши родственники?

– Они староверы, старообрядцы?

– Да.

– Тогда родственники наверняка. Напомните им обо мне, когда встретите.

Вот так я окончательно утвердил свою подложную личность. Об этом курьёзе стоит упомянуть, так как по чистой случайности, как раз в это время был один такой комиссар в Верном, коммунист, совершеннейший негодяй… с моей фамилией – Назаров!

Город Пишпек получил своё название от одного киргиза, чьи стада некогда паслись в местах здешних. Расположен в уютной зелёной долине у подножия Александровского хребта (ныне Киргизского, Кыргыз-Алатоо – пер.), являющегося частью Тянь-шаньских гор. Сей кряж вздымается круто от края долины до зоны вечных снегов, и в чистом воздухе легко различить многочисленные теснины ущелий, массивы гор меж ними, сверкающие ледники, яркие снежные откосы. Великолепная панорама!

Бесчисленные горные потоки чистой холодной воды стремятся с отрогов этого величественного хребта. Русла рек как будто выложены мозаикой из яшмы, конгломератов и прочих разноцветных пород, смытых с горных склонов. Улицы города, там и тут потоками горных рек пересекаемые, имеют вид своеобразный. Пишпек раскинулся на большой территории, как, впрочем, и другие города Семиречья. Широкие улицы окаймлены деревьями, много мест открытых, местами сплошь заросших травою, многочисленные сады, оросительные каналы по обеим сторонам улиц. Когда въезжали в город, заметил я парочку птиц-песчанок (песочник, мелкий кулик – Calidris – пер.), что прогуливались возле дороги с независимым видом.