Павел Назаров - Беглец в просторах Средней Азии

Гаремы, в том смысле слова, который ассоциируется европейцами с гаремами, бытующими в Турции и Египте, в Туркестане были известны при ханах, эмирах и высших придворных. Богатые сарты часто «временно» женились на молодых девушках, а затем оставляли их в самом унизительном положении. Но делалось это в строго определённых рамках «приличия» и формальностей, то есть, проще говоря – по благословению муллы и приглашению оного к плову и чаепитию. Ни закон, ни обычаи, ни религия не накладывают каких-либо ограничений на подобного рода краткосрочные браки. Последний эмир Бухары содержал целый штат женщин, чья роль сводилась к поиску невест, в основном двенадцати- и тринадцатилетних девочек. После нескольких дней свадебного блаженства с очередной невестой, сей экзальтированный тип предоставлял, в строго установленном порядке, возможность пользоваться её обаянием кому-либо из своих придворных.

Таковые манеры и обычаи вряд ли могли способствовать проявлениям нежных и романтических чувствований. Поэзия у сартов, как следовало ожидать, чрезвычайно убога, и среди этого прозаичного, лишённого фантазии народа мало услышишь песен. Он склонен к проявлению грубой чувственности, которая глушит эмоции более возвышенные. А физическая чувственность в свою очередь приводит к чрезвычайной шаткости морали. Прочность и святость брачных уз целиком зависит от степени ревнивости со стороны мужа, он же вверяет попечение за своей честью сугубо материальным ценностям.

Киргизы же, напротив, – народ поэтический, любит музыку и песни, склонен к фантазии. Хорошо известный русский писатель и поэт В. Крестовский (30) несколько лет назад опубликовал сборник прелестных стихотворений под названием «Песни Испании» (31) . Но доподлинно известно, что они переведены не с испанского, а с киргизского: собраны были в Восточной Сибири и переведены для Крестовского учёным киргизом Чолканом Валихановым (32) .

В нашем уголке мира есть один весьма странный обычай. Вышло так, что среди казанских и персидских татаро-монголов всегда наблюдался некий избыток незамужних девиц. Весьма часто в тамошних местах некоторые предприимчивые и весьма почтенные муллы составляли целые партии невест и переправляли их в Туркестан к киргизам и туркменам, где плата за невесту или калым чрезвычайно велика. Там нетрудно было выдать их замуж за приличную выплату, часть коей шла родителям невесты, а часть муллам в виде комиссионных . Одно время таковая деятельность считалась откровенной работорговлей, и в печати по этому поводу поднимались волны протеста. Но вряд ли речь может идти о работорговле, коль скоро девушке, местными условиями не удовлетворённой, ничего другого не остаётся, как обратиться к мулле за помощью. Замужнюю тот мог развести, дабы могла заново выйти замуж. Положение сартской женщины, по сути, было во многих отношениях лучше, нежели русской крестьянки, которая вплоть до последнего времени была существом почти бесправным; развод для неё невозможен; перед жестокостью мужа беззащитна; может быть загнана работой, а исхода ей нет. Незадолго до революции тяжесть положения крестьянки стала официально признанной, и облегчение ей было даровано: она могла покинуть мужа, жить отдельно и получить свой паспорт.

Среди степных киргизов распространена одна примечательная игра, которую так и не удалось искоренить самыми решительными противодействиями со стороны мусульманского духовенства. Выглядит она так. Молодёжь сообщества садится на лошадей; самая быстрая лошадь предоставляется наиболее красивой девушке, с крепким хлыстом в придачу. Все кидаются в бешеный галоп. Задача молодца – поймать и поцеловать девушку, а та старается от погони уйти и, более того, защититься кнутом, который достаточно тяжёл, чтобы сломать преследователю руку или проломить ему голову. Стоит ли говорить, что победа достаётся отнюдь не обязательно мужчине с самым отважным сердцем и с самой быстрой лошадью.

У кочевников Туркестана, киргизов и туркмен, положение женщины совсем иное. Со стародавних времён оно осталось неизменным на протяжении столетий, и даже исламизм на него не повлиял. Калым за невесту велик и достигает сотен, порой тысяч рублей, причём иногда платится в рассрочку на протяжении многих лет, как это было в ветхозаветные времена. Как правило, обручение совершается ещё в ту пору, когда будущие жених и невеста пребывают в люльках, но платёж уже согласовывается, т. е. калым вступает в силу. Вопрос о согласии обручаемых, разумеется, не возникает.