Лариса Шкатула - Против течения

Но и я хороша. Считала, что «десятка» Ивана вполне устраивает, а он, оказывается, давно мечтал о другой!

– Мы тебе купим новую иномарку! – решительно предложила я.

Кажется, мой муж даже испугался.

– Но зачем мне две машины, я думал, мы с тобой просто поменяемся. Ты пока все равно не умеешь ездить, так не все ли равно, какую машину бить?!

А я вовсе не хотела отказываться от своей иномарки. Чего вдруг я должна брать то, что похуже? В конце концов, это подарок сына и невестки. Вот, кстати, очередная нестыковка с моим прежним характером. Всего какой-нибудь месяц назад я бы отдала машину мужу, что называется, не моргнув глазом. Мне сойдёт и такая. А теперь? И чего вообще я должна выдумывать поводы для отказа? Подарок, то да се…

– Не отдам!

– Как – не отдашь?

Оказывается, и муж этого от меня не ожидал.

– Так, мне эта машина тоже нравится.

– Ну, знаешь, твое упрямство вообще ни в какие ворота не лезет…

– Бесполезно.

– Почему?

– Потому, что это подарок Саши. И Кати тоже. Это она сказала, что мне нужна машина.

Всё-таки я не выдержала, стала объясняться, выкручиваться, только для того, чтобы не видеть обиженных глаз Ивана. Не то, чтобы я его жалела, но пока ещё помнила про нашу серебряную свадьбу…

– Молодая, глупая девчонка что-то сказала, а ты веришь каждому её слову. Небось, со своими подружками она смеётся: старушка-свекровь ездит на иномарке!..

Я посмотрела ему в глаза – в них не было ни смешинки. То есть старушкой он называл меня без какой бы то ни было шутки, на полном серьёзе, притом, что я была на пять лет его младше. Господи, но сорок три года – это даже не пожилой возраст! Старушка…

Не знаю, долго ли это продолжалось бы, но мне это всё в конце концов надоело!

Что – всё? И свое удивление, и свои открытия – всё можно смело брать в кавычки, так явно это было. Как говорится, лежало на поверхности, а я… Наивная чукотская девушка… в сорок три года.

Недавно я вычитала, что мужчина чувствует себя старым с пятидесяти восьми лет, а женщины – с двадцати девяти. И расходиться с опостылевшим мужем женщина не торопится потому, что боится: в её жизни уже ничего не случится, а в одиночестве ей будет ещё хуже…

На самом деле всё объясняется просто: я не хотела видеть, слышать и чувствовать… А недавние рассуждения о любви? И мысли, не попробовать ли знакомство в интернете?

Было бы понятно, люби я страстно своего мужа, так ведь нет. То есть, это уже клиника.

И как, скажите на милость, вылезать из этих рамок, в которые я сама себя заколотила? Именно это означало бы, что я начала жизнь сначала. Ни фига себе, жизнь сначала – разрушение прежней жизни.

Может, просто поставить кого-то в известность? Ну, сказать, что я хочу всё изменить… Реакция родителей будет однозначной: ты что, с ума сошла? От добра, добра не ищут.

Сыновья… те, пожалуй, согласятся, что стоит попробовать.

По крайней мере, Алёшка по природе своей бунтарь, и это его заведёт. Даже притом, что он любит отца.

А Саша… Теперь я понимаю, что он поглубже младшего. Того заинтересует подоплёка моего решения. А, может, он и так поймёт, что к чему, и скажет: «Давай!»

А мой муж?

Реакцию последнего проверить нетрудно. Вот сейчас приду домой – я ехала в маршрутке, поскольку прав пока не имела, и всё расскажу ему. О своих метаниях, выводах… К тому же я всё-таки решила, пусть с большой неохотой, дать свою машину мужу. Попробовать, поездить.

– Что тебе жалко дать мне поездить? – с обидой сказал он.

А я медлила с решением, потому что была уверена: ездить на моей «хонде» ему понравится, и получить сыновний подарок обратно, будет стоить куда больших трудов, так что лучше сразу её не отдавать.

Дома Ивана не было, хотя я пришла позже обычного. У меня была последняя пара лекций. Обкатывает машину, подумала я. И стала готовить обед, на время о машине позабыв.

Примчался Лёшка. Ходил к кому-то из друзей переписывать лекцию, которую нахально пропустил. Упал на хвост старшему брату, и тот брал его с собой на какую-то жутко интересную стройку.

– Мама, я голодный, как волк. Санёк звал меня с собой, сказал, Катька вареники лепит, а мы, Львы, ты же знаешь, любим мясо! Так что я домой пошёл…

– Ты ещё пока львёнок, – потрепала я его по макушке.

Он снисходительно пробурчал:

– Мне сказали, матери не любят, когда их сыновья взрослеют. Вот и сюсюкают с ними до последнего.

– До какого такого последнего?

– Пока они не женятся.

И закрылся в своей комнате.